Карта 17 в.: Китай находится в центре мира. Подобно тому, как к началу осени усиливается стрекот цикад, почувствовавших приближение конца, китайские пользователи Интернета уцепились за возможность воспользоваться "последними безумными днями Google.cn". Благодаря тому, что американский технологический гигант впервые позволил поиск без цензуры, жители Народной Республики смогли удовлетворить свое любопытство, пока правительство не приняло жестких мер. "Я смотрел все подряд, совсем не занимаясь работой", - говорит один. "Я нашел информацию о площади Тяньаньмэнь (Прим. Profinance.ru: события на площади Тяньаньмэнь также известны как "события 4 июня" или "Резня на площади Тяньаньмэнь", серия демонстраций в Китайской народной республике в 1989 году, главными участниками которой были студенты), о любовных похождениях государственных лидеров, развращенности детей лидеров. Обо всем". Другой пользователь Интернета говорит, что все это оживление, вызванное незаконными действиями, напоминает сами события на площади Тяньаньмэнь незадолго до того, как Народная освободительная армия подавила протесты в 1989г. "Google это не сойдет с рук. Им наверняка придется уйти из Китая", - добавляет он.

Возможно, подходит к концу не только тайная радость "жителей Интернета". Пренебрежение Google китайской цензурой значит гораздо больше, чем решение отдельной компании утвердить свои принципы открытого общества над прагматизмом, благодаря которому она изначально вошла на китайский рынок, согласившись тогда на самоцензуру в обмен на лицензии. Действия Google, возможно, предполагают, что договоренности, достигнутые западными компаниями в Китае, могут просуществовать только до тех пор, пока не будут восстановлены искаженные ценности. Хотя, в более широком смысле, действия Google по меньшей мере являют собой вызов множеству обязательств, лежавших в основе сотрудничества с Китаем в последние 30 лет. В частности, они поднимают вопрос о том, был ли вообще миссионерский капитализм - распространенное, но размытое представление о том, что экономическое участие запада может как-то способствовать политической либерализации Китая - чем-то большим, чем наивные мечты.

Например, по опыту Google видно, что чем дольше компания работала в Китае, тем больше поисковых слов была вынуждена запретить, и тем больше пострадала от кибератак со стороны китайских источников. В действительности, по мнению некоторых китайских чиновников, процесс сотрудничества, на который американские и западные правительства потратили столько времени и сил, возможно, и не привел к желаемому результату - китайцы так и не были очарованы западом. Один высокопоставленный чиновник от Коммунистической партии на условиях анонимности заявил за несколько недель до действий Google о снижении уровня расположения общественности к западу. "Несмотря на то, что китайцы и в особенности китайская молодежь знают запад лучше, чем когда-либо, и Китай общается и сотрудничает с другими странами больше, чем раньше, запад сейчас менее популярен среди китайского населения, чем когда-либо с начала "реформ и раскрытия" [в 1978г.], - заявил чиновник. На самом деле, любой, кто регулярно читает посты китайских пользователей Интернета, заметит, что критические отзывы в отношении запада часто превосходят по своему количеству положительные комментарии.

На этом фоне решение Google поднимает один простой, но важный вопрос: как западу вести дела с Китаем? Или точнее, как может международная система, созданная согласно концепции американского миропорядка, служить интересам запада в отношении примирения с растущим гигантом, который не хочет подчиняться господствующему порядку почти ни по одному аспекту - политика, ценности, история, природные способности и богатство на душу населения? Даже постановка вопроса может вызвать шок. Джеймс Мэнн, бывший руководитель пекинского бюро Los Angeles Times отмечает в своей книге (2007) "Китайская фантазия", что несмотря на теоретическую возможность превращения страны в демократию, которая поддерживает гражданские свободы и поощряет независимый суд, вера в вероятность такого исхода - явный самообман. Америка особо не задумывается над тем, какое значение могло бы иметь для США и остального мира сохранение репрессивной однопартийной системы управления в Китае еще в течение тридцати лет, так как многие полагают, что Китай идет по пути политической либерализации, который в конечном счете приведет к демократии", - пишет г-н Мэнн.

Международные корпорации особенно восприимчивы к такому заблуждению в отношении Китая, отчасти по тому, что работа человека, ведущего дела в Китае зависит от способности убедить руководство в том, что несмотря на возможные трудности, складывается, в общем, благоприятная ситуация. Однако если определение "благоприятная", используемое сторонниками Китая, предполагает уверенность в том, что в стране вскоре будет внедрена норма права, защита интеллектуальной собственности, гражданские свободы и демократия, руководству, возможно, придется долго ждать. Как пишет Келли Цай в своей книге (2007) "Капитализм без демократии", Пекин прилагает большие усилия для уничтожения механизмов, с помощью которых капиталистическая экономика страны может оказывать давление на демократические "сдержки и противовесы". Существует одна ключевая стратегия, позволяющая сохранить приверженность частного сектора правящей Коммунистической партии. К примеру, в 2003г. членами партии были примерно 34% частных предпринимателей, по сравнению с 7% в 1991г. Следовательно, если Китай решительно настроен и дальше следовать своим курсом в отличие от других стран, процветающих в рамках американского миропорядка, даже в условиях его присоединения к мировой общественности, как должен реагировать на это запад? Согласно одной точке зрения главное - это признание. "Вера в то, что коммерческое сотрудничество с западом изменило бы Китай, означает неправильное понимание механизма изменений в Китае", - говорит Рана Миттер, профессор исторических и политических наук Оксфордского университета, занимающийся изучением современного Китая. "Изменения должны осуществляться изнутри".

По мнению профессора Миттера, Китай и запад должны перестать притворяться, что в их отношениях существует гармония, и стараться не подчеркивать сходство, а разобраться в многочленных отличиях. С его позицией согласны некоторые китайские ученые, которые считают стремление Пекина положительно характеризовать двусторонние отношения, напрасным. "Китай - огромная, независимая и процветающая страна, которая не хочет, чтобы ей указывал запад", - говорит Ши Инхонг, профессор международных отношений из университета Ренмин. "Обеим сторонам нужно научиться приспосабливаться друг к другу". По словам профессора Миттера, жители запада часто ошибаются в отношении Китая: на самом деле отношения между государством и обществом в Китае отличаются от существующих в западных демократиях. "[В Китае] считается нормой, что государство и обществу несут ответственность друг перед другом, а общество соглашается с планами государства", - говорит он. "Государство и общество - часть одной и той же организации". В западных демократиях, напротив, общество стремится быть в оппозиции по отношению к правящей элите.

Это может в какой-то степени объяснить легкость, с которой китайским органам пропаганды удается вызвать в ответ на западную критику Китая кибератаки или волну патриотических настроений. В случае с Google, спустя всего несколько часов после появления новостей об изменении ее мнения на счет цензуры, пропартийные газеты стали играть на всеобщей чувствительности к унижениям со стороны запада с целью создания "великой стены", основанной на патриотическом рвении. Global Times, дочерняя компания People’s Daily спросила у тысяч читателей, считают ли они, что китайское правительство должно подчиниться условиям Google. Данный опрос вызвал ошеломляющую реакцию - Пекин должен противостоять Google. Другие официальные СМИ пошли тем же путем. В комментарии под названием "Кого ты хочешь напугать, Google?", опубликованном в шанхайской газете Wenhui Daily, автор охарактеризовал стратегию Google как "смесь типичной американской наивности и западного эгоцентризма". Однако для многих западных политиков существует огромная разница между попыткой понять уникальный национальный характер китайцев и тем, как отреагировать на распространение китайской власти за пределами границ страны, особенно, когда эта власть направлена против западных интересов. В этом отношении проведенные в Копенгагене многосторонние переговоры по поводу изменения климата стали громким предупреждением.

"Копенгаген показал нам новый стандарт", - написал Лесли Х. Гелб на сайте Daily Beast. "США утратили влияние, Китай срывает проекты, а маленькие государства налагают вето на все, что им не нравится". Во время переговоров в Копенгаген Китай заключил союзы с 77 развивающимися странами, чтобы воспрепятствовать принятию юридически обязательного соглашения об изменении климата, и выступил против проведения независимых проверок, которые должны были обеспечить соответствие целевым показателям по контролю выбросов. Недовольство ролью Китая проявлялось и во время саммита, и в комментариях западных участников, сделанных после него. Как сказал высокопоставленный чиновник одной из развитых стран: "Нельзя допустить, чтобы Китай снова воздействовал на развивающийся мир". Однако если запад хочет соперничать с Китаем за расположение развивающегося мира, ему будет нелегко. Например, объем торговли между Африкой и Китаем в прошлом году, судя по всему, превысил объем торговли между Африкой и США, тогда как благодаря быстрой и значительной финансовой помощи, оказанной многим африканским столицам, у Пекина появились ярые сторонники. Но неважно насколько сильно недовольство запада Китаем, их интересы настолько переплетаются, что повторение действий Google в широких масштабах, возможно, не целесообразно. Может быть, развитому миру просто придется смириться с атмосферой "враждебного симбиоза" между ним и Китаем, противостояние в рамках которого постоянно усиливается.

По материалам The Times Online Источник: ProFinance.Ru - Новости рынка Форекс