Однако стабильность подрывает социальное неравенство слоев населения. Шесть из десяти китайцев живут в сельской местности и ведут натуральное хозяйство. И все же экспортно-ориентированные мегаполисы привлекают рабочих их окрестных сел, что способствует росту уровня заработной платы и, соответственно, стимулирует инфляцию. На сегодняшний день инфляция в Китае на 2% ниже, чем в США. Но, учитывая то, что около 60% населения почти никак не ощущают на себе благотворных последствий активного экономического роста, усиление инфляционного давления может ухудшить политическую ситуацию, поскольку расходы домохозяйств в сельской местности растут быстрее, чем их доходы. Чтобы исправить эту ситуацию, правительство планирует в течение последующих двух декад обязать около 300 млн. человек - это почти равно численности населения США - переехать из сел в города. Таким образом, соотношение городского и сельского населения в Китае сравняется с аналогичными показателями в Канаде и США. На самом деле, по сути, китайские власти стремятся поддержать не рост объема производства, а рост уровня занятости. В первой половине 2006 года каждый месяц экономика добавляла один миллион новых рабочих мест, что на 20% больше, чем в 2005 году. В то же время, ценовое давление продолжает нарастать, и чем больше разрыв между ценами в городе и в селе, тем дороже правительству обходятся субсидии и программы по контролю над уровнем цен.

Еще более гнетущий экономический диссонанс наблюдается в финансовом секторе. Великая китайская стена успешно защищала страну от набегов монгольских кочевников, но попытки Китая построить великую финансовую стену, чтобы защититься от финансовых потоков, привела к усилению давления на центральный банк и внутреннюю банковскую систему в целом. Однако действия властей нельзя назвать полностью неадекватными. Опыт развивающихся стран указывает на существование обратной зависимости внутренних движений капитала и показателей роста. Другими словами, страны, привлекавшие больше всего иностранных инвестиций, в среднем, показывали менее активный экономический рост. Причина этого явления до конца не ясна, однако, одним из объяснений может послужить тот факт, что неразвитая банковская система развивающихся стран тормозит экономический рост. Странам же с хорошо развитой банковской системой - безопасными клиентскими счетами, эффективной системой кредитования, ликвидными рынками акций и облигаций, фьючерсов и прочих инструментов хеджирования, необходимых для управления инфляцией и валютными рисками, службами бухгалтерского учета, законодательством о банкротстве, и так далее - в целом, такая судьба не грозила. Китай предпочитает позволять национальным банкам развивать свою систему обслуживания, однако, их успехи в этом направлении незначительны и прогресс идет слишком медленными темпами. Поэтому решение разрешить иностранному банку предоставлять финансовые услуги в юанях, указывает на то, какое значение власти придают необходимости ускорить этот процесс.

В последние годы китайский фондовый рынок с трудом держится на плаву, поскольку желание правительства жестко контролировать и поддерживать стабильность этого рынка идет в разрез с представлением об эффективном функционировании рынка. После нескольких скандалов в 1990-х связанных со случаями коррупции при продажах IPO, власти потребовали, чтобы две третьих вновь выпускаемых акций были неторгуемыми и принадлежали государству. Это лишило рынок акций возможности конкурентного ценообразования, поскольку акции, удерживаемые правительством - почти две третьих капитализации рынка в 2006 году - рассматривались как инструмент обеспечения стабильной занятости, а не роста производительности. В результате, внутренний фондовый рынок в период с 2001 по 2005 год падал в среднем на 12,6% в год. Неуклюжие попытки с оттенком авторитаризма исправить ситуацию не увенчались успехом. И только в 2005 году было принято решение конвертировать четыре пятых (в рыночной капитализации) неторгуемых акций в обычные. В результате рынок вырос более, чем на 50% (в терминах национальной валюты) за первые девять месяцев 2006 года.

Но, тем не менее, время не ждет. Нежелание Китая позволить валютному курсу вырасти, конечно, стимулирует рост занятости посредством дешевого экспорта, но за счет усиления инфляционного давления и разжигания протекционистских настроений в других странах. Конгресс США недавно уступил, отказавшись от введения тарифов на импорт товаров из Китая в размере 27,5%, а Европа, напротив, ввела тариф на импорт обуви 16,5%. По мере того, как мировая экономика замедляет темпы роста, китайские власти будут испытывать еще меньше желания укрепить юань, чтобы избежать двойного кошмара падающего спроса и растущих цен на экспорт. Это еще сильнее разожжет костер протекционизма. В то же время валютные резервы Китая составляют почти 1 трлн. долларов. Это прямое следствие управления валютным курсом. Незначительная их часть пошла на рекапитализацию национальных банков, находящихся в тяжелом положении, однако, в целом, они практические не используются. Кроме того, учитывая то, что две трети этих резервов - в долларах, укрепление юаня приведет к их обесценению. Таким образом, Китаю крайне необходимо как можно быстрее сбалансировать свои усилия и уделить больше внимания стабильному росту и смириться с реальностью, что они не могут держать под контролем все и всех. ProFinance.Ru - Forex News / Новости Форекс

Ричард Келли, TD Group Financial Services