Пару недель назад я с семьей посетил Нью-Йорк.  В промежутках между походами по магазинам (что является обязательным пунктом программы визита для британских туристов в Манхэттен, где "царит" дешевый доллар), я отправился с детьми на экскурсию в Tenement Museum (музей многоквартирных домов) в Нижнем Ист-Сайде.  Музей, расположенный на Орчард Стрит - это лишь небольшое здание с крошечными квартирками, дизайн которых отражает быт семей, проживавших там в разное время. Во время экскурсии мы услышали рассказ о Левиных (из Польши) и Рогаршевских (из Литвы), а также об общих изменениях в этническом смешении Нижнего Ист-Сайда в конце 19 века. В 1980х. самым распространенным языком этого района был немецкий.  В 1880-1890х с началом Погромов против евреев в России, большое распространение получил идиш.  На некоторое время, Нижний Ист-Сайд стал домом для итальянцев.  Многие иммигранты приезжали в Нижний Ист-Сайд прямо с острова Эллис, первого остановочного пункта для желающих соприкоснуться с Американской мечтой (или, что более вероятно, для желающих убежать от заграничного кошмара).  Позднее, район приобрел китайский и латиноамериканский оттенок.

Поскольку оформление каждой квартиры свидетельствует о жизненном пути конкретной семьи в определенный период времени, в здании остро ощущается влияние экономического и технического развития на жизни людей. В конце 19 века, семьи довольствовались только керосиновым освещением.  В начале 20 века, существенным прорывом стало газовое освещение.  Позднее газ, конечно же, был вытеснен электричеством. Наиболее примечательной чертой квартирных домов, тем не менее, были необычайно ограниченные условия. Как вы можете догадаться, канализационная система была элементарной.  Во многих - крошечных - комнатах отсутствовали окна.  И, на раннем этапе, многим семьям приходилось работать на дому, по очереди отдыхая на одной единственной кровати.  Нижний Ист-Сайд стал "домом" для американской торговли одеждой. До появления фабрик жилые комнаты использовались как рабочее место. Вода, подогреваемая только на одной плите, использовалась и для нагревания утюгов, для глажки одежды, и для кипячения пеленок. Болезни были обыкновенным делом. Стесненные условия приводили к различным легочным заболеваниям, включая туберкулез (который был известен в конце 19 века как "еврейская болезнь") и биссиноз (как результат вдыхания текстильной пыли). Когда, наконец, открылись фабрики, и рабочие смогли покинуть свои квартиры, их ждали не менее ужасные условия.  В результате печально известного случая - пожара на фабрике Triangle Shirtwaist в 1911г. - погибли 146 женщин, которые были закрыты своими хозяевами (чтобы они лишний раз не отдыхали). Как мог бы сказать Томас Хоббс, жизнь была отвратительной и жестокой и, для многих несчастных женщин, очень короткой.

Тем не менее, трудно поверить в то, что США стали бы экономической сверхдержавой, каковой они являются сегодня, не будь в конце 19 века иммигрантов-первопроходцев из Европы и других стран.  Во многих случаях, иммигранты убегали от еще более жестоких условий, существовавших "дома", независимо от того была ли их родиной Германия, Ирландия, Италия, Россия, Польша или страны Балтии.  Они могли жить в нищете, но, по крайней мере, некоторые из них имели экономические перспективы и, в определенной мере, принимались, независимо от этнического происхождения (афроамериканцам, конечно, не настолько повезло, и в Южных штатах они по-прежнему сталкивались чудовищным обращением в течение большей части 20 века). Для тех, кого бросает в дрожь при мысли об экономическом росте, тех, кто беспокоится по поводу затрат на прогресс и полагает, что мы богаты, чтобы возвращаться к "простой жизни", посещение Tenement Museum - более чем полезное занятие. Экономическое бездействие может стать выходом для некоторых из нас, однако, это не выход для мира в целом. Подавляющее большинство людей по-прежнему живут в условиях, которые показались бы очень знакомыми Левиными-Рогаршевским, если бы они были живы сегодня.  Уровни дохода на богатом Западе могут быть очень высокими по прошлым меркам, однако для большей части мира жизнь в бедных многоквартирных домах -  действительная реальность.

Tenement Museum раскрывает вам жестокую правду. Жители индустриализованных стран могут, в большей части, быть состоятельными, однако их богатство зависит, в частности, от жертв, приносимых их предками. В конце 19 века люди много работали (и слишком часто эксплуатировались) в надежде, что их дети и внуки получат шанс избежать бедности, которая, для многих, была отвратительной реальностью длиною в жизнь. Те иммигранты, которые прибыли в Америку через остров Эллис, получили шанс. Мы не должны лишать других этой возможности. Американцы и европейцы сегодня говорят об угрозе со стороны Китая и вызове со стороны Индии.  Тем не менее, китайцы и индийцы, бесспорно, имеют право на те же желания, что и Левины и Рогаршевские. Прожив в бедности в течение многих поколений, они сейчас имеют возможность спастись. Кто мы такие, чтобы лишать их, их детей и внуков этой возможности?

И все же мы пытаемся сделать это различными способами.  Богатый Запад обеспокоен "нечестной конкуренцией". Он опасается кражи интеллектуальной собственности (даже, несмотря на то, что в 19 веке, подобная деятельность была широко распространена среди индустриализованных стран). Он беспокоится по поводу влияния быстрого развития Китая и Индии на окружающую среду (даже притом, что самым большим источником загрязнения безоговорочно признаны США). Он недоволен тем, что развивающийся рынок владеет западными активами через распространение государственных инвестиционных фондов (даже, несмотря на то, что западные компании в течение десятилетий усердно скупали активы развивающихся рынков). Он пытается усилить контроль над иммиграцией (не замечая,  очевидной долгосрочной прибыли). И, на середине пути создания неприступной крепости богатого человека, мы лишаем возможности тех, кто хочет мечтать. Это, однако, может оказаться фатальной ошибкой.  Три или четыре столетия назад европейцы впервые раскрыли поразительный секрет. Научный прогресс, разносторонние знания и непрерывный инновационный процесс способствовали повышению общего уровня жизни посредством  постоянного увеличения производительности. До тех пор экономический прогресс основывался на принципе "латания тришкиного кафтана". Прибыль одного означала убытки для другого. А в результате - продолжительные и кровопролитные войны.

Производительность является магическим эликсиром, который, в свою очередь, ведет к экономической эмансипации.  Я уверен, что Левины и Рогаршевские много работали, однако для них экономическая выгода была ограничена: они не имели доступа к технологиям, что сегодня мы воспринимаем как должное. Это, к сожалению, сегодня справедливо для людей во многих других частях света. Однако они могут хотя бы мечтать.  Остановите рост производительности, и экономическое развитие прекратится, и вы сразу получите рецепт для начала конфликта и борьбы, поскольку богатые и бедные получают прямую связь с будущими поколениями. Притом, что США стоят на пороге рецессии, Британия готова последовать тем же курсом, а политики Еврозоны наконец признают, что большую угрозу несет не инфляция, а отсутствие роста - проблемы западного мира не должны служить оправданием для лишения остальных их экономических возможностей.  Сделать так, означало бы проявить эгоизм экономического национализма.  История предполагает, что подобный подход трагедией.  Однако Запад, в конечном итоге, может захлебнуться слезами, если все-таки займется возведением протекционистских барьеров.

Стивен Кинг
По материалам The Independent