Один крах американского банка - и вот вам неоспоримое подтверждение недееспособности рыночной экономики. Каждый шаг в сторону дерегулирования приближает нас к очередной депрессии. Жадные капиталисты, оставленные наедине со своими собственными средствами, будут пускать кровь экономикам, заставляя при этом страдать от текущих экономических трудностей всех остальных. По крайней мере, так все выглядит. А это, несомненно, абсурд. В целом, рынки необходимы для удовлетворения личных потребностей и желаний каждого из его участников. В конце концов, рынки - это механизмы, благодаря которым можно позволить себе чашечку любимого кофе Fairtrade с утра, или же посреди ночи раздобыть последнюю книгу о Гарри Потере. Есть и другой вариант - часами стоять в очереди в ГУМ среди холодной московской зимы 70-х. Невидимая рука рынка получила по пальцам. Тем не менее, в последнее время наибольшим успехом рынков является отнюдь не эффективное распространение собраний сочинений Дж. К. Роулинг, а, несомненно, возросшая интеграция в мировую экономику развивающихся экономик, которые сегодня, судя по всему, находятся на пути к процветанию. Может быть, Китай - это и не рыночная экономика, однако сейчас страна ближе к ней, чем во времена Культурной революции и, как результат, значительно богаче. Индия извлекла существенную выгоду из технической революции, которая предоставила индийским рабочим возможности, о которых двадцать или тридцать лет назад они могли только мечтать.

У государственного планирования могут быть свои сторонники, однако на данный момент большинство из них, безусловно, потеряли связь с реальностью. Сегодня мы знаем, что сталинский Советский Союз, прославляемый многими в качестве надежной альтернативы капитализму, был построен не более чем на терроре и порабощении. По-моему, такой вариант не внушает доверия. Аналогичным образом Большой скачок Китая вперед под руководством Мао в 1950х гг. предложил альтернативный взгляд - доменная печь в каждом доме - однако это совсем не то, что могло бы нас воодушевить. Следовательно, проблема не в том, что рыночные экономики терпят неудачи - существующие доказательства предполагают, что этого не происходит - а в том, что иногда крах происходит на отдельных рынках. Обычно, подобные кризисы требуют усиления регулирования. Однако кризисы случаются и в дерегулированных "англо-саксонских" рыночных экономиках, и в странах с высоким уровнем контроля. Япония пережила один из наиболее серьезных кризисов за последние шестьдесят лет, последовавший за коллапсом, наступившим после разрыва пузыря в начале 1990х гг., однако она никогда не была ярким примером дерегулированной рыночной экономики. Американский рынок жилья по уши погряз в регулировании и скрытой государственной поддержке, однако все-таки умудрился разрушиться до основания.

Несмотря на то, что мировая экономика переходит от одного финансового краха к другому, эти кризисы следует рассматривать в общем контексте повышения уровня жизни, снижения инфляции и, с течением времени, уменьшения волатильности экономического роста. Во многих странах подобные улучшения приводят к снижению и стабилизации безработицы - преимущество, от которого не следует отказываться. Однако к рыночным трудностям не следует относиться пренебрежительно. Кризисы приводят к беспорядочному образованию прибылей и убытков. Крахи делают одних людей богатыми, а других бедными. Кроме того, они могут стать основой серьезной нестабильности, экономической и политической. Тем не менее, самое страшное заключается в том, что рыночный кризисы могут вести к социальным катастрофам в масштабе, подобном Великой депрессии. Любой, кто читал произведение Джона Стейнбека "Гроздья гнева", являющееся душераздирающим описанием 1930х гг., наверняка знает, что Великая депрессия принесла огромные разрушения. В конечном счете, Депрессия не была историей о банках, производителях и прочих людях, стоявших на пути разорения - даже, несмотря на то, что многие из них действительно были банкротами. Напротив, Депрессия повествовала о безмерных человеческих трудностях. За Ревущими двадцатыми последовал экономический апокалипсис. В начале 1930х гг., производительность американской экономики в общей сложности снизилась примерно на 30%. Крах такого масштаба нам трудно сегодня осмыслить. Безработица стремительно подскочила вверх, достигнув на своем пике в 1933г. невероятного уровня в 25% от всей рабочей силы.

Возможно, мы ходим по краю новой Великой депрессии? Нынешняя ситуация подразумевает некоторые сходства, особенно в отношении рыночного кризиса. Базовые учебники по экономике, как правило, предполагают, что рынки являются эффективными: в том смысле, что они распределяют ресурсы способами, при которых обогащение одних возможно только за счет банкротства других. Тем не менее, иногда на рынках происходит сбой, или, что еще хуже, они перестают функционировать одновременно. Работа политиков заключается в разрешении таких трудностей при их возникновении. Возможно, что отказ политиков вмешиваться в Крах Уолл Стрит 1929 г. усилил последовавшею за этим депрессию. Они слишком много времени потратили на беспокойства по поводу вреда от капитализма, и недостаточно времени уделили размышлениям рыночном кризисе. Общая теория занятости, процента и денег Джона Мейнарда Кейнса представляет собой трактат о рыночном кризисе. Он лучше других понимал, что экономику, находящуюся в устойчивых состояниях, ассоциируемых с массовой и продолжительной безработицей, можно урегулировать в редких случаях.

К сожалению, Кейнс был последователем Двусмысленной школы письма, и предоставил остальным возможность неверного толкования его идей в соответствии с их собственными взглядами. В общем, несмотря на это, рынок труда и товарный рынок, по его мнению, не всегда были способны на взаимодействие, обеспечивающее полную занятость населения. Компании не стали бы нанимать рабочих, которые, в конце концов, могли бы обеспечить спрос на продукцию компании. Рабочие, скорее всего, стали бы экономить, а не тратить деньги из-за боязни потерять работу. В итоге, образовался бы недостаток платежеспособного спроса. Следовательно, согласно Кейнсу, рыночный кризис представлял собой масштабную экономическую проблему, справиться с которой можно, например, посредством ослабления монетарной политики. Тем не менее, с тех пор литература, посвященная проблеме рыночного кризиса, быстро стала включать примечательные идеи многих экономистов, например, Джорджа Акерлофа, Майкла Спенса и Джозефа Стиглица. Значит, принимая во внимание новые веяния в теории экономики, можно предположить, что Великой депрессии удастся избежать. В этом отношении распространившиеся на выходных слухи о возможной покупке Центробанками ценных бумаг, обеспеченных закладными, у частного сектора звучат ободряюще.

Некоторые посчитают, что подобные действия - это всего лишь помощью тем, кто уже и так нажил несметные богатства. Однако они полностью упустили основную мысль. Кризис рынка ценных бумаг, обеспеченных закладными, является угрозой для всех нас. Если банки не смогут получить деньги, у них не будет возможности ссудить их мне или вам. Если рынок будет считать ценные бумаги, обеспеченные закладными, бесполезными, это нанесет большой ущерб пенсионному обеспечению. Если банки перестанут занимать деньги друг другу из боязни скрытых просроченных платежей в пределах системы (независимо от того, существуют ли они на самом деле), то под угрозой разорения окажется еще большее число институтов. Использование денег налогоплательщиков для укрепления ценных бумаг, обеспеченных закладными, на самом деле является способом приведения рынка в чувства. Тем не менее, существует две проблемы, связанные с разрешением рыночного кризиса. Первое, люди, страдающие патологической антипатией к рынкам, с радостью ухватятся за проблему финансовых крахов, делая однобокие утверждения о о несостоятельности всех рыночных систем. Для тех, кто забыл, следует отметить, что взгляды Кейнса были подвергнуты нападкам сторонников влиятельного правительства. Они полагали, что его взгляды приводили к еще большему увеличению дефицитов бюджета. Достаточно странно, но частично данная ошибка происходит от собственного поступка Кейнса. Ему следовало назвать свою "Общую теорию" "Специальной теорией", разработанной для разрешения исключительных случаев реального разрушения рынков. Второе, несмотря на то, что рыночные кризисы происходят в обоих направлениях, политики, как правило, начинают действовать в условиях существования крайне сильной обеспокоенности, а не в момент образования чрезвычайно высокого уровня жадности. Рыночные крахи симметричны. Ответы же наших политиков, слишком часто таковыми не являются. Когда мы выпутаемся из последнего кризиса, следует гораздо больше внимания уделить проблеме разрушения рынков в позитивных условиях. В конце концов, крахи появляются в результате предшествующих необоснованных бумов.

Стивен Кинг, ведущий экономист HSBC
По материалам The Independent