Идея правового общества в экономике набирает популярность, однако воплотить ее в жизнь не так просто

Дэни Родрик, экономист Гарвардского университета, считает: если он и не единственный, кто говорит о правовом обществе, не до конца понимая значение этого термина, то, возможно, первый, кто в этом признался. Обычно правовое общество понимается как нечто из области политики или юриспруденции. Например, правительство самой молодой страны в мире, Косово, считает своей главной целью укрепление правового общества, которое поможет снизить коррупцию и построить государство. Однако за прошедшие десять лет право начало играть роль и в экономике. В США оно стало неотъемлемой частью ее развития, что делает признание г-на Родрика еще более удивительным. Правовое общество является благом не только потому, что воплощает и образует справедливое общество, но и потому, что является залогом других благ, в том числе - экономического роста. Как считает Брайан Таманаха, правовед из университета св. Джона в Нью-Йорке, "ни один другой политический идеал еще не получал мировой поддержки".

Тем не менее, в качестве экономического понятия правовое общество проделало непростой путь. Оно возникло практически неожиданно в 1990-х годах, после коллапса азиатских валют и экономик бывших республик Советского Союза. Поначалу считалось, что правовое общество поможет решить проблемы развития любых стран, от Азербайджана до Зимбабве, однако умело направленная критика быстро лишила эту идею популярности. С тех пор, потеряв славу панацеи, правовое общество превратилось в центральное понятие модели обогащения стран. Концепция "правового общества" начала привлекать внимание экономистов после крушения "вашингтонского консенсуса". Консенсус, который в 1980-х был ортодоксальным течением в экономике, подразумевал, что лучшим способом достичь роста в стране является принятие "правильной политики", например, относительно бюджета и обменных курсов. Однако Азиатский кризис 1997-98 поколебал уверенность экономистов в том, какая именно политика может считаться правильной. Это заставило ученых задуматься о корне проблемы. Они пришли к выводу, что причина заключалась в институциональном характере определения политики, в частности - правовом обществе. Ученые рассудили, что при отсутствии порядка в правилах игры любые попытки залатать макроэкономическую политику не принесут желаемого результата. Этот вывод подкрепили события на территории бывшей Советской империи. Многие пост-коммунистические государства смогли скорректировать свою политику довольно-таки быстро. Однако вскоре выяснилось, что этого было недостаточно. Дениэл Кауфман, глава группы глобального управления Института Всемирного банка рассказывает, что до 1992 года придерживался традиционных взглядов на вопросы торговли и занятости. Как вспоминает Кауфман: "Когда я приехал на Украину, мои взгляды изменились. Все наши усилия сводились на нет проблемами с государственным регулированием и правовым обществом".

Идея "государственного регулирования", - политической подотчетности, качества бюрократических процедур и правового общества, - в скором времени приобрела популярность среди экономистов. Ученые занялись выяснением того, что представляет из себя "регулирование", насколько хорошо страны осуществляют его, и в чем заключаются его особенности. Г-н Кауфман и его коллега Аарт Краай разработали теорию "300% дивидендов": в долгосрочной перспективе доход на душу населения поднимается приблизительно на 300%, если страна улучшает управление на одно среднее квадратичное отклонение. Среднее квадратичное отклонение - это, в общих чертах, разница между Индией и Чили в уровне правового общества, измеряемая Всемирным банком. В терминах покупательной способности Чили примерно на 300% богаче, чем Индия. То же самое верно для Южной Африки и Испании, Марокко и Португалии, Ботсваны и Ирландии. Экономисты на множестве примеров доказали: чем выше развитие правового общества, тем богаче нация. Каждая богатая страна, за спорным исключением Италии и Греции, обладает высоко развитым правовым обществом, в большинстве бедных стран оно находится на низком уровне.

Г-н Родрик проанализировал вклад, который вносят в экономический рост государственное регулирование (или, как он выражается, институты), географическое положение и открытость для торговли. Вывод, к которому пришел ученый, можно сформулировать, используя заголовок статьи, опубликованной им в 2002 г.: "Институты правят балом". Этой же точки зрения придерживается политолог Френсис Фукуяма из Университета Джона Хопкинса, считающий, что институционалисты "одержали победу без особых усилий". Европейский Союз настаивает на том, чтобы все его члены отвечали стандарту правового общества. Он требует, чтобы страны, желающие вступить в Союз, провели реформу законодательства, и направляет целые армии юристов для содействия в приведении законодательных систем в соответствие с этим стандартом. Американский фонд Millennium Challenge Corporation, образованный в 2004 г. с целью повышения эффективности официальной помощи Соединенных Штатов, поддерживает страны, которые ввели минимальные стандарты правового общества (одно из трех основных требований). За последние двадцать лет западные доноры потратили миллиарды на проекты по развитию правового общества. Примерно за десятилетие правовое общество из узкоспециальной политической и юридической темы превратилось в основное понятие экономического мышления и объект масштабного финансирования.

Поэтому, когда в 2003 году один из всемирно известных экспертов в области управления во всеуслышание заявил, что король на самом деле голый, его заявление стало для многих неприятным сюрпризом. Томас Каротерс, вице-президент Фонда Карнеги за международный мир, исследовательского центра со штаб-квартирой в Вашингтоне, написал статью под вежливым названием "Правовое общество за рубежом: проблема знания". По мнению г-н Каротерса, проблема эта заключается в том, что "никто ничего не знает", как сказал однажды Уильям Голдман о Голливуде. Шок, вызванный статьей г-на Каротерса, принес положительные результаты. После ее публикации прессу наводнил поток работ, посвященных правовому обществу. Появилась новая область исследований, которую можно назвать экономикой правового общества. Она доказывает, что правовое общество действительно можно совершенствовать, разъясняет, что имеют в виду экономисты и прочие, когда говорят о правовом обществе, дает некоторые ключевые понятия, относящиеся к реформам, например, показывает, как происходит обучение судей или полицейских. Но вот чего она до сих пор не объяснила четко, так это - почему правовое общество является условием для повсеместного экономического роста. Эти исследования помогли развиться концепции права как экономического явления, и после трудного детства она вошла в не менее сложный подростковый период.

Непокорное право

В работе "Закон и развитие" (The Rule of Law and Development), которая будет опубликована издательством Эдварда Элгара в апреле, Майкл Требилкок из Университета Торонто и Рон Дэниелс из Университета Пенсильвании обсуждают, что подразумевают экономисты под правовым обществом. Та же работа была проделана в отчете новой исследовательской группы, Гаагского Института Интернационализации Права. Обе публикации отмечают, что ученые, как правило, используют определения двух противоположных типов, которые авторы называют "широкими" и "узкими". Объемные определения рассматривают правовое общество как основу справедливого общества. В них данное понятие неотрывно связано с о свободой и демократией. Сторонники этих определений считают, что общество можно считать правовым, только если в нем ограничена власть государства и гарантируются основные свободы, такие как свобода слова и объединений. Этой точки зрения придерживалась и Международная комиссия юристов. В ее декларации, принятой в Дели в 1959 году, говорилось, что правовое общество "должно охранять и развивать гражданские и политические права человека" и создавать "условия для реализации его законных намерений и достоинства". В числе тех, кто поддерживает широкие определения находятся Фридрих Хайек, австрийский экономист, и Касс Санштейн из Университета Чикаго. По их мнению, понятие "правовое общество" подразумевает элементы политической морали.

Узкие определения носят формальный характер. С их точки зрения значение имеют не демократия и мораль, а права собственности и эффективность систему правосудия. Законы должны обеспечивать стабильность. Мораль и защита прав человека для них не обязательны. Во эпоху "законов Джима Кроу" в Южных штатах США действовало именно правовое общество из узких определений. Разница между объемным и узким определением правового общества затрагивает еще одно различие - между юридическими традициями. В 1997 году группа экономистов под руководством Андрея Шлейфера и Роберта Вишны сравнила экономические показатели стран с общим правом (таких как США и Великобритания) со странами гражданского права (Франция, Германия и скандинавские страны). Ученые пришли к выводу, что в странах общего права собственность, акционеры и кредиторы защищены более надежно, держатели акций обладают более диверсифицированными портфелями, а законы, касающиеся раскрытий и обязательств - более суровы, что обеспечивает более высокие показатели фондового рынка. Тем не менее, так же как и специалисты по правовому обществу, многочисленные приверженцы правовых истоков ответили на критику потоком новых исследований. Во множестве научных работ они приводят веские доказательства того, что страны гражданского права поощряют государственную собственность на средства массовой информации и банки, усложняют начало ведения предпринимательской деятельности, строже регулируют рынок труда, проявляют больше формализма в судебных процедурах, чем и наносят себе ущерб. Вероятно, подобные споры никогда не прекратятся. Теория о новой экономике правового общества всего лишь проясняет его роль, но не более. Однако существуют и более конструктивные исследования.

Весы правосудия

Несмотря на то, что ученые никак не могут договориться о точном определении правового общества, в методах оценки и наблюдения за его развитием были достигнуты существенные успехи. Если пятнадцать лет назад ни о чем подобном не было и речи, то сейчас Всемирный Банк задействует самые современные технологии для ведения проекта под названием "Всемирные индикаторы управления". Чтобы разработать критерии оценки правового общества и управления для каждой страны мира, банк собирает данные по более чем 60 индикаторам, например, уровню преступности, качестве подготовки полиции, независимости судопроизводства и т.д. Такие расчеты далеки от совершенства, однако дают вполне приемлемую приблизительную оценку. Эти расчеты подтверждают очевидный факт: некоторые страны смогли улучшить свою правовую базу даже в короткие сроки. В 2000 Михаил Саакашвили, будучи министром юстиции, устроил для судей экзамен на профпригодность, после чего уволил две трети из них. Четыре года спустя, став президентом, он распустил весь штат дорожной полиции. Показатель уровня правового общества Грузии, определяемый Всемирным Банком, вырос с 9 из ста возможных пунктов в 2002 г. до 33 в 2006. В странах Центральной Европы и Прибалтики дела обстоят лучше: Радикальные изменения правовой системы, необходимые для вступления в ЕС, помогли усовершенствовать их экономику.

В целом, это показывает, что решительные реформы работают лучше, чем постепенные. Некоторые страны Латинской Америки, к примеру, модернизировали уголовный кодекс и сделали судопроизводство более прозрачным. В 2003 г. Чили учредила новую систему государственного обвинения, однако многим чиновникам этой сферы не хватало опыта, при этом им пришлось столкнуться с противодействием со стороны полиции. В 1990-х Россия осуществила некоторые реформы судебной системы, а в 2000 г. увеличила расходы в сфере судопроизводства, однако безрезультатно: показатели правового общества за последние семь лет упали на пять пунктов. Разница между центральной Европой и Латинской Америкой заключается в политической поддержке. С этой точки зрения Требилкок и Дэниелс делят страны на три группы: государства, в которых политики, юристы и общественность поддерживают реформу (Центральная Европа после краха коммунистической системы, Южная Африка после паления режима апартеида), государства, в которых политики поддерживают реформы, а юристы и полиция - против них (Чили и Гватемала), и государства , где к переменам стремятся юристы, но не политики (Пакистан). По мнению ученых правовые реформы имеют шанс продвинуться только в странах первой группы.

Это довольно-таки мрачное открытие подтверждается некоторыми новыми исследованиями, авторы которых считают, что между правовым обществом и экономическим ростом существует только очень слабая связь. Взаимосвязь с благосостоянием хорошо прослеживается, однако здесь мы наблюдаем другой случай: эта связь устанавливалась десятилетиями, даже веками. Связь с кратковременным ростом увидеть сложнее. Китай является ярким примером того, что наличие правового общества не является непременным условием роста. Экономика этой страны быстро развивается, сейчас Китай является крупнейшим в мире государством с точки зрения иностранного инвестирования, однако здесь очень сильна коррупция и нет ни одного признака того, что большинство западных стран назвали бы правовым обществом. (Тем не менее, Китай гарантирует некоторые права собственности, и его правительство хорошо справляется с формулировкой и внедрением политики).

С другой стороны, безусловно, существует связь между реформами правовой системы, проводимыми в Центральной Европе и Прибалтике, и быстрыми темпами их роста, или реформами законодательной системы Испании после окончания диктатуры Франко и продолжительным экономический бумом в этой стране. Точно также существуют косвенные индикаторы, связывающие реформу законодательства с ростом в других областях. В Бразилии, Индонезии, на Филиппинах и в Таиланде цены на землю сильно выросли, когда население этих стран получило правовые титулы, так как после этого владельцы стали охотнее делать инвестиции. В ходе одного из независимых исследований, проведенных Всемирным Банком десять лет назад, неожиданно обнаружилась связь между проектами, финансируемыми банком, и гражданскими правами: проекты в странах, население которых пользовалось разнообразными гражданскими свободами, приносили намного большую прибыль, чем в странах с населением без гражданских прав. Но эти связи ничего не говорят о причинах. Возможно, рост помогает развитию правового общества, но не наоборот. Возможно, страны могут позволить роскошь правового общества только после того как достигнут благосостояния. Возможно, поэтому самосуд продержался в США до 1930-х гг.

Однако г-н Кауфман так не считает. Он доказывает, что укрепление правового общества способствует росту, и что немногим странам удалось сохранить рост без улучшения правового общества, а страны, чья экономика развилась без такого улучшения, затем откатились назад (когда-то Аргентина была одной из десяти богатейших стран мира). Настоящая задача - объяснить исключения: почему клановый капитализм процветает в быстрорастущих регионах Азии или в условиях "кремлевского бандитизма" в России. Разгадка, как считает Кауфман, заключается в том, что при отсутствии правового общества в условиях экономического роста правильно связанные крючки могут зацепить огромную долю незаконных прибылей, в особенности - прибылей от продажи нефти и сырья. В целом, выводы, которые можно сделать из исследований, проведенных в последние годы, неоднозначны. Правовое общество можно решительно усовершенствовать, по сути оно представляет собой явление политическое, а не техническое, оно связано с экономическим ростом, хотя в короткие сроки эта связь проявляется слабо. Однако невозможно сказать, что правовое общество является залогом экономического роста. Чем больше экономисты узнают о правовом обществе, тем более желательным оно становится, и тем сложнее использовать его как универсальное экономическое руководство.

По материалам печатного издания The Economist

ProFinance.Ru - Forex News / Новости Форекс