Иногда рынки совершают ошибки. Это происходит не очень часто. Обычно коллективный разум рынка оказывается более проницательным, чем индивидуальные мнения инвесторов, которые его составляют. Однако время от времени, примерно два раза в десятилетие, рынки совершают вопиющие ошибки, совершенно теряя связь с действительностью экономики потребления, инвестиций, занятости и мировой торговли. Судя по действиям рынков на прошлой неделе, такой момент наступил. В пятницу цены на акции во всем мире резко упали, подкошенные слухами на Уолл Стрит о банкротстве двух крупнейших финансовых институтов в мире: федеральных банков по жилищному кредитованию, гарантируемому правительством США, Fannie Mae и Freddie Mac, чей долг в сумме составил 6 триллионов долларов, что примерно равняется двойному ВВП Великобритании. Чем в мире реальной экономики можно объяснить такие неожиданные рыночные повороты?

Если Уолл Стрит с начала июня переживает тяжелые времена, то реальная экономика однозначно налаживается. Последние данные об уровне занятости, опубликованные пару недель назад, подтвердили, что экономическая ситуация стабилизировалась после зимнего ухудшения, да и менеджеры по закупкам в своих обзорах - самом надежном показателе последних экономических тенденций - ожидают продолжения плавного, но отчетливого улучшения, которое началось в апреле. Данные об объемах продаж от ведущих ритейлеров оказались лучше, чем ожидалось, и возврат налога должен был повысить уровень финансового адреналина у всех. Однако самые богатые домохозяйства США делали именно то, что доктор прописал, - избавлялись от пагубного влияния кредитного кризиса и резкого падения в жилищном секторе на объемы потребления.

В результате в потребительском доверии, пусть ненадежном и отстающем показателе, впервые за шесть месяцев появились признаки улучшения. Даже рынок жилья после года головокружительного падения уже в течение четырех месяцев предоставляет практически стабильные данные. Что особенно важно, торговые данные за последний месяц, опубликованные в пятницу в самый разгар суматохи на Уолл Стрит, свидетельствуют о том, что реакция гибкой экономики США на кризис кредитования полностью оправдала ожидания оптимистов. Произошла грандиозная перестройка структуры: теперь на рост оказывает влияние не потребитель и рынок жилья, а экспорт.

Снижение дефицита торгового баланса в США, несмотря на самое существенное зафиксированное повышение цен на импорт нефти, почти гарантирует, что показатели ВВП во втором квартале покажут ускорение экономического роста после застойного периода последних двух кварталов и составят 2.5 или даже 3%, максимально приблизившись к норме. Тогда почему цены на акции падают, а доллар продолжает достигать все новых и новых минимумов? Этому есть три возможных объяснения. Во-первых, финансовые рынки могут "знать что-то страшное" об экономических перспективах Америки, о чем еще не ясно из статистических данных. Во-вторых, это может быть реакцией инвесторов на проблемы, специфические для финансового сектора, которые оказывают относительно небольшое влияние на другие секторы экономики за пределами Уолл Стрит. В-третьих, рынки просто могли ошибиться в своей оценке стоимости финансовых активов, как уже бывало не раз в прошлом. Отсюда и пошла поговорка, что "банкиры с Уолл Стрит - отличные экономические прогнозисты, они предсказали шесть из последних трех рецессий".

Что касается первого объяснения, то этот скелет в шкафу на Уолл Стрит признали добровольно. Эгоистичная вера финансового сообщества в дар предсказания аналитиков и инвесторов еще ни разу не была поколеблена полным отсутствием дальновидности у тех же аналитиков и инвесторов в прошлом. Например, одним из таких "событий", которое спровоцировало потерю доверия на прошлой неделе, стал неофициальный документ, подготовленный группой ведущих хеджевых фондов. Они подсчитали, что общие потери в связи с мировым кредитным кризисом могут составить до 1.6 триллиона долларов, а не 400 миллиардов долларов, как предполагали Международный Валютный Фонд, Банк Англии и другие серьезные исследователи. В их расчетах не было "новой" информации, они просто более подробно изучили потери, понесенных пострадавшими сегментами кредитных рынков, а также другие области экономики, с которыми до сих пор не возникало никаких проблем.

Другими словами, это был прекрасный пример так называемой "возвратности", которую Джордж Сорос обозначил как главную причину циклов "рост-падение" финансовых рынков. Однако насколько сильным будет дальнейшее влияние подобных самооправдывающих ожиданий на реальную экономику? Пока хочется ответить "к счастью, небольшим". Итак, мы подошли ко второй возможной причине расхождений в экономической и финансовой ситуациях. Вполне может быть, что финансовые условия будут продолжать ухудшаться, лишая держателей банковских акций их денег, а реальная экономика будет стабилизироваться и затем улучшаться. Даже если бы такие организации, как Fannie Mae были "технически несостоятельными", как предположил Бил Пул, удивительно откровенный бывший глава Федеральной Резервной Системы, это еще не означает, что реальная экономика пострадает, или что этим "несостоятельным" организациям нужно прекратить делать займы.

Г-н Пул в своем интервью, которое вызвало панику в Fannie Mae, отметил, что если судить по современным стандартам бухгалтерского учета, то каждый крупный банк в мире в 1980-х можно назвать технически несостоятельным. В 1982 году долговой кризис в Латинской Америке вызвал невыполнение обязательств по кредитам, которые более чем на 100% превышали общий капитал таких банков, как Citicorp, Chase Manhattan, Midland, Lloyds и Deutsche. Этот удар был намного сильнее, чем худшие из опасений большинства аналитиков относительно современного ипотечного кризиса. Однако, несмотря на огромные убытки по кредитам, мировая банковская система успешно преодолела кризис и добилась крупнейшей мировой экспансии в истории через четверть века после 1982 года.

Если самая крупная банковская система в 1980-х была технически несостоятельной, по крайней мере, согласно современным стандартам бухгалтерского учета, каким образом ей удалось добиться беспрецедентного экономического роста? Ответ заключается в третьем вероятном объяснении расхождения между финансовыми ожиданиями и экономической реальностью: рыночные цены иногда бывают неверными. В 1980-х инвесторы и законодатели осознали это и просто предположили, что негативные оценки банковского баланса, на которые указывали цены на активы, установленные на рынках, в итоге улучшатся. Это предположение оказалось верным. Главное отличие между прошлыми и современными проблемами в банковском секторе заключается не в масштабе кредитных потерь, которые сегодня даже меньше, а в слепой вере в то, что способность банка успешно функционировать должна зависеть от стоимости, которую нестабильные рынки приписывают активам и обязательствам в своих балансовых отчетах.

Этот принцип и вытекающий из него концепт "учет по текущим ценам" означают, что если банк хочет, чтобы его признали состоятельным, он должен быть способен реализовать все свои активы и обязательства и еще иметь средства для акционеров. Если строго придерживаться этих критериев, то любой банк, когда-либо существующий со времен Fuggers и Medicis, можно считать несостоятельным. Поскольку деятельность банка заключается в обмене краткосрочных, ликвидных активов с фиксированным значением на долгосрочные, неликвидные активы, стоимость которых измерить не так легко, эта ликвидность и трансформация являются, по сути, основной социальной функцией банковской системы. Если законодатели во всем мире хотят помешать простой финансовой ошибке стать крупным экономическим кризисом, им необходимо бороться со "стадным инстинктом" финансовых рынков. Для этого им необходимо вернуться к основным принципам банковского дела и установить четкие границы "учета по текущим ценам". Инвесторы могу обращать внимание на стандарты бухгалтерского учета и рейтинговые агентства, что касается законодателей и правительств стран, то им давно пора признать, что рыночные цены иногда бывают откровенно неправильными.

По материалам Times Online Источник: ProFinance.Ru - Новости рынка Форекс

Новый финансовый кризис - это хорошо забытый старый