24 октября 1930 года премьер-министр Рэмси МакДональд представил кабинету министров отчет Экономического консультативного совета британского правительства. Совет состоял из "великих и сильных" экономической теории под председательством Джона Мейнарда Кейнса. Круг полномочий Совета заключался в "рассмотрении текущего экономического состояния Великобритании, выяснении причин этого состояния … и обозначении условий его восстановления". Обратите внимание на дату. Это год после биржевого краха на Уолл-Стрит. Год, когда весь мир погрузился в глубокую рецессию. Депрессия, однако, была впереди. Падение американской экономики произошло в 1930 году, хотя основные экономические убытки пришлись на 1931 и 1932. Экономика Великобритании была только в начале своего экономического спада. Всем известный сейчас марш безработных от города Джерроу произошел только в 1936 году. Совет был особо взволнован тем, что продолжительное снижение цен на сырьевые товары в конце 20-х гг. может привести к еще более значительному общему падению цен. Членов Совета беспокоили последствия падения уровня цен для государственного долга (в реальном исчислении он мог значительно вырасти). Их также волновали предусмотренные законодательством выплаты пенсионерам и безработным, которые в мире снижающихся цен в реальном исчислении становились все более дорогими. И, в особенности, тревогу вызывало общественное сопротивление в отношении снижения заработной платы.

Их умозаключения оказались удивительно точными: "Как следствие, денежные затраты… не соответствуют денежным ценам. В результате, производители теряют деньги - они не могут сохранить свой рабочий персонал, и безработица достигает колоссальных масштабов". Как экономический прогноз, такие выводы заслуживают некоторой критики. Еще в самом начале мировой депрессии правительство Великобритании получило заблаговременный сигнал того, что плохие новости не за горами. Ему также были предложены рекомендации по минимизации рисков. Совет ждал значительного ослабления монетарной политики. Однако при золотом стандарте места для маневра не было: "При существующих ограничениях по золотому стандарту Банк Англии не может дальше следовать в этом направлении, если только другие центральные банки не сделают того же". Наибольшее беспокойство у Совета вызывала Федеральная резервная система США, которая, очевидно, была не склонна идти по пути дешевых кредитов. И, в конце концов, Кейнс и его коллеги оказались заложниками широко распространенной точки зрения: "Отмена принятого решения сегодня - это совсем другое дело (возврат к золотому стандарту в 1925 году). Мы полагаем, такой курс вызвал бы серьезные возражения ввиду его влияния на нашу международную репутацию…".

Из всего вышесказанного можно сделать два вывода. Во-первых, монетарные власти получили множество предупреждений о том, что должно произойти. Во-вторых, эти предупреждения не вызвали немедленной реакции, либо потому, что возможные меры не имели доверия, либо были неприемлемы в международном контексте. Годом позже Великобритания все-таки отказалась от золотого стандарта. В историческом ракурсе это катастрофическое событие трактуется достаточно мягко. И все же, этот выход Великобритании обеспечил ее экономике запас прочности, в то время как весь остальной мир погружался в экономическое отчаяние. Экономический спад в Великобритании, как оказалось, был намного более скромным, нежели в Америке. Тем не менее, это не предотвратило в 1932 году дефолта британского правительства по долгу Первой мировой войны, вследствие которого многие отечественные инвесторы оказались в весьма затруднительном положении. Также как и не остановило марши безработных. Не смотря на сравнительно эффективную производительность Великобритании, большую часть десятилетия состояние экономики страны было весьма плачевным.

Каковы уроки? Великобритания имела возможность предпринять монетарные меры посредством привязки к любому виду золотого стандарта, причем эти меры не были ограничены нежеланием Федеральной резервной системы. В конце концов, Бен Бернарке намного больше многих знает о Великой депрессии и выступает за заблаговременное принятие монетарных мер для предотвращения экономического кризиса. В отличие от 30-х гг. Тогда в мире уже произошла серия существенных снижений ставок. Большинство стран признали важность фискальных мер для защиты свободной экономики от последствий кредитного сжатия. Тем не менее, есть очевидные негативные аспекты. В отчаянной попытке найти ответ умные стратеги из консультативного совета были счастливы рассмотреть возможность проведения тех политик, которые в нормальных обстоятельствах были бы невозможны. К примеру, они поставили под сомнение необходимость свободной торговли в ситуации массовой безработицы и обсуждали преимущества таможенных тарифов. Современным аналогом таким дискуссиям, несомненно, можно назвать принятое среди прочих решение британского правительства влить огромные суммы в банковскую систему в обмен на смутное обещание поддержать внутреннее банковское кредитование.  Учитывая тот факт, что общее банковское кредитование и так крайне высоко, результатом является ограничение движения иностранного капитала, которое косвенным образом может иметь такие же последствия для торговли, как таможенные тарифы, введенные в 1930 году.

И теперь, когда мы практически исчерпали возможность снижения процентных ставок, возникает насущная необходимость революции в мышлении правления центрального банка, эквивалентная отказу от золотого стандарта в 30-х гг. Центральным банкам, безусловно, необходимо уделить внимание и цене, и объему кредитования, вместо того, чтобы сосредотачиваться на одной лишь цене. В настоящий момент, объем кредитования в мировой финансовой системе слишком ограничен, в то время как раньше он был чересчур высок. Вместо того, чтобы размышлять о политике, которая могла бы повлиять на объем кредитования, как об условно нетрадиционной или безусловно нетрадиционной, или еще с какой-нибудь странной формулировкой, которую предпочтет управляющий Банком Англии Мервин Кинг, было бы намного лучше, если бы правление центрального банка заявило, что принимает ошибки прошлых лет, признав, в особенности, что в мире глобальных потоков капитала одно лишь регулирование процентных ставок не является достаточным для обеспечения длительной экономической стабильности. На мой взгляд, большинство людей воспримет это, как абсолютно разумное наблюдение. А вот если называть количественную политику, не связанную с регулированием процентных ставок, нетрадиционной, есть опасность не получить желаемое положительное воздействие на общественные ожидания. 

И, наконец, как Великобритания обнаружила в 30-е гг., есть пределы того, что может сделать в плане экономического восстановления небольшой остров на краю Европы, если остальной мир находится в состоянии абсолютного хаоса. Даже если США обеспечит значительное финансовое стимулирование, ее собственная банковская система будет продолжать вести борьбу. Даже если и США, и Великобритания с готовностью изберут политику количественного послабления, страны Еврозоны, возможно, останутся верны своему менталитету, также как и в ситуации с золотым стандартом в 30-х гг. Между тем, если учесть тот факт, что на пост Секретаря Казначейства США президент Обама выбрал Тима Гейтнера, обвиняющего власти Китая в манипулировании своей валютой, риск большого торгового спора между старыми и новыми титанами мировой экономики растет опасно быстрыми темпами.

Стивен Кинг

По материалам The Independent