Теперь мы знаем, что из себя представляет бюджет Великобритании на этот год. Однако меня, в отличие от многих, поразило отнюдь не увеличение государственных займов, а повышение максимальной налоговой ставки. Подробнее изучив бюджетную документацию, я еще больше убедился в том, что увеличение налогов - это самая большая ошибка Алистера Дарлинга. Но должен признаться, что и другие решения и цифры, напечатанные мелким шрифтом, оказались значительно хуже чем я предполагал. Все эти апокалипсические предсказания национального банкротства кажутся неуместными и почти абсурдными по нескольким причинам.

Во-первых, правительство вполне может занять 10-12 процентов ВВП, если компании и домохозяйства выплачивают свои кредиты по такой же процентной ставке. Во-вторых, нет никаких оснований полагать, что увеличение национального долга до 80 или даже 100 процентов ВВП может вызвать какие-либо серьезные экономические проблемы или, само по себе, привести к повышению процентных ставок или падению британского фунта. В конце концов, в Японии уровень государственного долга был вдвое больше, при этом процентные ставки находились на рекордно низких уровнях, а японская иена была самой сильной валютой. В-третьих, и это самое главное, представленные Министерством финансов устрашающие прогнозы по финансовому состоянию страны основаны исключительно на экономических предпосылках, которые с течением времени, еще много раз поменяются. Как показывает опыт, при сравнительно быстром восстановлении, которого ожидает Министерство финансов, фискальные показатели будут в итоге намного лучше, чем сейчас рискуют предположить аналитики.

С другой стороны, если экономика по-прежнему будет парализована, дефицит бюджетных средств сведет на нет все предпринимаемые новые меры. Единственный способ снизить дефицит в таких условиях - это сокращение социального обеспечения, государственной пенсии и расходов на здравоохранение, которые в значительной степени влияют на рост дефицита государственного сектора экономики. Как иллюстрируют представленные Министерством финансов графики, основная причина роста дефицита госсектора Великобритании - это не снижение доходов от налогообложения, которые на данный момент находятся в пределах, установленных в периоды предыдущих экономических спадов, а беспрецедентное увеличение государственных расходов - на семь процентов по отношению к ВВП.

Прежде чем объявить о неизбежной гибели британского всеобщего благосостояния стоит отметить, что никто не сможет с точностью сказать, что нас ждет - благоприятный сценарий скорого восстановления или ужас самого продолжительного в истории экономического спада. Именно поэтому наилучшая экономическая политика сейчас - это "выжидательная" политика. Мировая экономика в данный момент находится во власти исключительных сил. Что еще хуже, одна из этих сил - беспрецедентная дефляционная составляющая кризиса кредитования - тянет в одном направлении, а вторая - беспрецедентная экспансионистская составляющая нулевых процентных ставок и безграничных государственных расходов и заимствований - в другом.

В такие времена, как сейчас, компьютерные экономические модели попросту бесполезны. И как показывают невероятные по масштабу пересмотры экономических расчетов и прогнозов, опубликованных за последние несколько недель, это относится не только к Министерству финансов, но и к МВФ и ОЭСР. Принимая во внимание все вышеназванные причины, а также многие не названные, я полагаю, что прогнозы о государственных займах, представленные в бюджете, должны вызывать беспокойство сродни тому, которое вызывают предсказания финансового положения в отношении США, Японии, Германии и других крупных экономик. Г-н Дарлинг мог просто озвучить эти прогнозы, заявить, что ожидает умеренно быстрого восстановления экономики в результате нулевых процентных ставок и уже введенных мер финансового стимулирования и спокойно сесть на место. Тогда бы его бюджет запомнился как исключительный случай политического мужества. К сожалению, министр финансов не захотел проявить такое упорство. Вместо этого, он решил сделать в значительной степени менее вероятным благоприятный сценарий быстрого экономического восстановления, от которого зависит выживание британского государства всеобщего благосостояния.

Заметной мерой в этом отношении стало 50-процентное увеличение максимальной ставки налогообложения. Однако были и еще несколько столь же значительных изменений (напечатанных мелких шрифтом), которые в основном касаются пенсионного обеспечения. В терминах доходов Министерства финансов, такие реформы обречены на провал, или в лучшем случае, просто бесполезны. Согласно докладу британского Института финансовых исследований, бихевиористские изменения, такие как изменение режима работы, переселение за границу и пересчет заработной платы в корпоративные прибыли или прирост капитала, будут означать, что доходы Министерства финансов намного меньше прогнозируемых 2 млрд. фунтов. И даже в том случае, если предвыборный налоговый жест г-на Дарлинга поможет получить еще один миллиард, все равно эти суммы будут слишком малы, чтобы хоть как-то повлиять на прогнозные показатели государственного займа, который составляет от 150 до 200 млрд. британских фунтов в год.

И все же, основной недостаток увеличения налогов связан с выбором времени. Даже если увеличение налогового времени оправдано в рамках долгосрочной перспективы и с точки зрения социальной справедливости, решение о проведении такой реформы во время экономического спада ведет к серьезным негативным последствиям для экономики и государственных финансов. Надежды на быстрое улучшение экономической ситуации в Великобритании, прогнозируемое Министерством финансов, более чем когда-либо зависят от того, сможет ли лондонский Сити сохранить свою функцию основного центра мировых финансовых и деловых услуг, а также от возрождения премиум-сегмента на рынке жилья.

Согласно Красной книге бюджета, до начала экономического спада финансовый сектор обеспечивал 25% от общей суммы корпоративного налога в размере 47 млрд., а также "значительную" часть доходов от налога на прибыль и поступлений в фонд социального страхования. Финансовый и жилищный сектора обеспечивали половину всех доходов от налогообложения в период с 2002 по 2007. По прогнозам, в этом финансовом году эта часть должна уменьшиться на 1.75% ВВП или 25 млрд. британских фунтов. Это больше половины общего снижения доходов от налогообложения, ожидаемого вследствие экономического спада. Надежды Министерства финансов на то, что оно сможет реализовать свои новые планы по займам, зависят от вероятности компенсации половины упущенных прибылей в финансовом и жилищном секторах к 2013 году. Будет ли получена эта компенсация или нет, в значительной степени зависит от улучшения или, напротив, дальнейшего ухудшения ситуации с заимствованиями в государственном секторе.

И все же, кажется, что представленные в бюджете налоговые меры предназначены специально для того, чтобы финансовый и бизнес- сектора никогда не вернулись на прежние позиции мирового господства. Это вполне адекватная реакция на неумеренность и злоупотребления банков. Но перед тем, как сделать вывод о целесообразности самой высокой среди стран Б7 предельной ставки налогообложения для Великобритании, так как она будет способствовать трансформации экономики из постиндустриальной в постфинансовую, необходимо рассмотреть три оговорки. Во-первых, превращение экономики из финансовой в нефинансовую - это долгий процесс. Снижение курса валюты и наличие квалифицированных работников, которые прежде, возможно, работали в финансовой сфере, должно со временем стимулировать развитие экспортной и обрабатывающей промышленности. Однако на это уйдут годы, если не десятилетия. Причем в период этой трансформации Великобритании потребуется здоровый деловой и финансовый сектора экономики для обеспечения роста занятости и доходов от налогообложения. Во-вторых, если Великобритания действительно снизит зависимость от финансов и высокооплачиваемых банкиров, другие отрасли промышленности будут вынуждены взять на себя большую часть будущего налогового бремени. Структура британской налоговой системы должна будет измениться таким образом, чтобы в большей степени давить на обрабатывающую промышленность и работников со средним заработком. В-третьих, оказывается, что многие другие отрасли промышленности, в которых у Великобритании есть естественное сравнительное преимущество - фармацевтика, передовая электроника, техническое проектирование, архитектура, индустрия развлечений, консультирование по вопросам управления, законодательство, рекламная деятельность, - зависят от высокооплачиваемых и мобильных сотрудников и предприятий. В ряде случаев, такие отрасли пострадают от высокой предельной ставки налогообложения не меньше, чем банки.

Таким образом, далеко не факт, что другие отрасли британской экономики, выиграют в результате реализации мер, нацеленных на сокращение финансового сектора. Более вероятным кажется то, что попытки наказать банкиров и создать постфинансовую экономику могут нанести ущерб другим отраслям промышленности и навредить перспективам восстановления экономики и роста занятости, по крайней мере, в период перехода к новой экономической структуре. Это, в свою очередь, означает, что увеличение государственных доходов и рост платежеспособности британского благосостояния будет зависеть, в основном, от того, что произойдет с международной конкурентоспособностью финансового сектора. Логика бюджета проста: те, кто хочет подвергнуть банкиров наказанию, в итоге, просто уничтожат благосостояние страны.