С каждым днем, уроки, которые нам преподнес кредитный кризис в период своего апогея, становятся все более туманными и размытыми, а их смысл ускользает, просачивается сквозь пальцы, как мелкий песок. Достаточно послушать, с какой легкостью язык Уолл-Стрит приобрел черты дебатов на тему реформирования финансовой системы. Мы снова обсуждаем темы "гибкости" и "инноваций", "ликвидности" и "конкурентоспособности". В конце концов, кто же против таких вещей? Но нам следовало бы усвоить истинное значение этих четырех соблазнительных слов, особенно после того, как мы узнали, какова их цена. Администрация Обамы вынесла на рассмотрение законопроект, который, в конечном счете, вытеснит большую часть производных инструментов на традиционные биржи - тогда банки не смогут попасть в такую взаимозависимость друг от друга на рынке кредитно-дефолтных свопов, когда крах одного, например Lehman Brothers или AIG, потянет за собой остальных. Проблема в том, что законопроект дыряв, как швейцарский сыр. Гари Дженслер, председатель Комиссии по срочной биржевой торговли, которая, предположительно, будет заниматься регулированием этих рынков, так и заявил в своем обращии к Конгрессу на прошлой неделе.

Уолл-Стрит активно продвигала положения законопроекта, исалючающие некоторые типы свопов, например, валютные свопы, - которые, в настоящее время являются для г-на Дженслера основной головной болью, - в итоге, так называемые "отвечающие особым требованиям" производные инструменты останутся за пределами биржи. Банки твердят о том, что им нужна эта гибкость, чтобы формировать уникальные продукты, отвечающие индивидуальным потребностям клиентов при хеджировании рисков. Попытка причесать всех под одну гребенку убъет инновации, утверждают они. Но каждое малюсенькое отсутпление, дающее банкам гибкость, превращается в веревку, связывающую руки регулирующим органам. На заре своего существования кредитно-дефолтные свопы тоже были уникальным продуктом, инновацией, не поддающейся контролю и управлению при помощи традиционных механизмов, даже когда стало ясно, что этот инструмент приобрел популярность и достиг масштабов, угрожающих стабильности системы. Кроме того, инновация инновации рознь. Книга Джиллиан Тетт "Золото дураков" (Прим. Profinance.ru: Джиллиан Тетт, помошник редактора The Financial Times по вопросам, связанным с мировыми финансовыми рынками), прекрасный учебник по развитию кредитных производных инструментов, рассказыает о том, как инновационные менеджеры JP Morgan были вынуждены от зари до зари разыскивать клиетов, которых заинтересовали бы их гениальные новшества. Инновации, основанные на гонораре, сильно отличаются от инноваций, основанных на потребностях клиента, а грань между ними вовсе не очевидна, особенно когда большая часть финансовой системы основана на торговле банков и хеджевых фондов друг с другом.

За другими оправданиями, которые приводят банкиры своим поступкам, лежит суровая реальность: они создают "ликвидность". Именно этим словом прикрывались спекулянты, заполонившие рынки нефти в последние годы. Их присутствие привело к резкому росту ценовой волатильности, которая никак не согласуется с финансовыми планами авиакомпаний, владельцев заводов и внедорожников. Конечно, испокон веков, как только люди стали собираться на углах улиц, чтобы торговать мешками зерна, для обеспечения ликвидности нужны были маркет мейкеры. Чем больше участников на рынке, тем чаще и быстрее осуществляются сделки, и тем ликвиднее становится капитал. Компаниям, нуждающимся в инвестициях, становится легче их получить, а инвесторам с деньгами - легче найти самые эффективные секторы экономики. Но, кажется, в итоге, мы построили систему, в которой больше маркет мейкеров, собирающих комиссию, нежели участников, которым действительно нужно присутствие на рынке. Мы уничтожили цикл роста и спадов, гарантирующий разумное распределение капитала, и все во имя ликвидности.

И, наконец, все мы видели, как британское Управление по финансовым услугам отменило часть своих же правил, ограничивающих премиальные выплаты, и сделало исключение для многих иностранных банков, после того, как ему дали понять, что эти действия повредят конкурентоспособности Великобритании, как мирового финансового центра. Но спрос на конкурентоспособность подразумевает падение на дно регулятивных стандартов в отношении требований к поддержанию капитала, и структур, стимулирующих интерес к риску. Последовательный отказ от принятых ранее правил и стандартов, начиная с восьмидесятых годов, способствовал опасному и стремительному движению отрасли на новые территории. Это подход "разори соседа", который, как протекционизм тридцатых, приносит прибыль сегодня и катастрофу завтра. Сотрудничать на международном уровне довольно сложно, но, как показывает опыт ОЭСР в борьбе с налоговыми гаванями, вполне возможно. Гибкость. Инновации. Ликвидность. Конкурентоспособность. Лобисты на Уолл используют эти волшебные слова, чтобы открыть дверцы к политикам, благоприятным для банкиров. Нам нужна здоровая финансовая система, поэтому некоторое количество гибкости, инноваций, ликвидности и конкурентоспособности нам не повредят, но их нужно воспринимать адекватно и оценивать соответствующим образом. Главный вопрос не в том, что нужно для банков, а для чего нужны сами банки. Бессмысленно превращать страну в крупнейший мировой финансовый центр с риском для всей экономики; никаких социальных причин создавать финансовые продукты, не споосбствующие распределению капитала в реальной экономике; никаких моральных побуждений давать банкирам гибкость, которая позволяет выдумывать извращенные премиальные планы. Чем чаще мы слышим эти четыре соблазнительных слова, тем больше нам следует бояться, что старые банковские привычки вновь возьмут верх - и что мы снова встанем на гибельный путь.

Стивен Фоли,

По материалам The Independent Источник: ProFinance.Ru - Новости рынка Форекс