Великая рецессия 2008 года затронула даже самые дальние уголки планеты. В Австралии ее называют GFC - мировым финансовым кризисом. Кевин Радд, который в самом начале кризиса был премьер-министром, принял лучшие из кейнсианских мер стимулирования среди всех других стран мира. Он понял, что нужно действовать как можно быстрее, используя доступные для этого деньги и невзирая на риск, что кризис закончится нескоро. Первая часть антикризисной программы представляла собой денежные выплаты, затем следовали инвестиции, которые было сложнее задействовать. Программа Радда сработала: в Австралии рецессия была самой короткой и слабой среди других развитых индустриальных стран. Но по иронии судьбы, сейчас внимание приковано к тому, что часть инвестиционных средств была потрачена неэффективно, а также к дефициту бюджета, который возник в результате спада и правительственных действий.

Конечно, нужно стремиться к тому, чтобы тратить деньги как можно эффективнее, но люди и созданные ими учреждения допускают ошибки, поэтому за качественное расходование денег нужно платить определенную цену. Говоря экономическим языком, эффективность требует выравнивания предельной себестоимости распределения (как при сборе сведений об относительных преимуществах разных проектов, так и при контроле инвестиций) с предельными выгодами. Если вкратце: неразумно тратить слишком много денег на предотвращение пустых трат. Хотя сейчас все внимание обращено на траты государственного сектора, они блекнут на фоне расточительного расхода ресурсов, возникшего в результате сбоев в работе частного финансового сектора, который в Америке уже вылился в триллионы долларов. Аналогичным образом, нерациональное использование общественных ресурсов, - которое является неизбежным результатом отсутствия быстрых и действенных мер стимулирования, - существенно опережает государственный сектор.

Американцу переживания Австралии по поводу дефицита и долга кажутся забавными: дефицит страны, выраженный в процентах от ВВП, не превышает половины дефицита США; а валовой национальный долг - трети. Чрезмерное внимание к дефициту не имеет смысла, национальный долг - это лишь одна сторона баланса. Глупо сокращать высокодоходные инвестиции (например, в образование, инфраструктуру и технологии) с единственной целью уменьшить дефицит. Особенно это касается стран, подобных Австралии, где размер долга невысок. Действительно, если кого-то волнует долгосрочный долг страны, что естественно, глупо так сильно переживать по поводу дефицита, ведь рост, возникший в результате государственных инвестиций, увеличит налоговые поступления. Есть еще один парадокс: некоторые из тех самых австралийцев, которые критиковали дефициты, в то же время выступали против повышения налога на разработку недр. Австралия богата природными ресурсами, включая железную руду. Они являются частью наследия страны и принадлежат всем ее гражданам. Однако во всех странах горнодобывающие компании пытаются заполучить природные богатства бесплатно или за минимальную плату.

Безусловно, они хотят получить хорошую прибыль от своих вложений. Но горнодобывающие предприятия и так получили неожиданный приток средств от резкого увеличения цен на железную руду (почти в два раза по сравнению с 2007 г.). Повышение доходов - это результат огромного спроса на сталь со стороны Китая, а не более активной работы. Нет никаких причин, почему горнодобывающие компании должны наслаждаться прибылью единолично. Они должны поделиться преимуществами повышения цен с гражданами Австралии, и надлежащим образом рассчитанный налог на разработку недр - это один из способов сделать это. Эти средства нужно откладывать в специальный фонд, который будет использоваться для инвестиций. По мере истощения природных ресурсов страна будет неизбежно становиться беднее, если только не повысится стоимость человеческого и физического капитала. Еще одна из актуальных проблем - это глобальное потепление. Предыдущее правительство Австралии под руководством Джона Говарда, конечно, не отрицало проблему изменения климата, но разделяло безответственную позицию президента США Джорда Буша, считая, что за спасение планеты должны отвечать другие.

Это кажется особенно странным потому, что Австралия была одним из самых активных участников Монреальского соглашения о защите озонового слоя. Разрушение озонового слоя подвергало австралийцев радиационному облучению, вызывающему рак. Международное сообщество объединило усилия, запретило использование определенных веществ, и дыры начали сужаться. Тем не менее, правительство Говарда, подобно администрации Буша, почему-то пожелало подвергнуть всю планету риску глобального потепления, который ставит под вопрос существование многих островных государств. Радда построил свою кампанию на обещании сменить позицию. Однако провал переговоров об изменении климата в Копенгагене в прошлом декабре, когда Барак Обама отказался от имени США брать на себя определенные обязательства, поставил правительство Радда в неловкое положение. Поступок президента США имел глобальные последствия. Граждане должны думать о том, какое наследие они оставят своим детям. Частично оно состоит из долгов, но также включает экологическую составляющую. Со стороны властей лицемерно утверждать, что они заботятся о будущем, и затем отказываться от компенсации будущим поколениям истощенных ресурсов, или игнорировать ухудшение экологической обстановки. Того хуже оставить наших детей без достаточной инфраструктуры и других государственных инвестиций, необходимых для конкурентоспособности в 21 веке. Эти проблемы стоят перед всеми странами. Когда наблюдаешь со стороны за методами их решения, они проступают более отчетливо. От того, за кого австралийцы проголосуют на грядущих выборах, зависит их будущее. Будем надеяться - ради них и всего мира - на то, что они смогут разглядеть за пустыми словоизлияниями и личными недостатками более серьезные проблемы.

Джозеф Стиглиц

Подготовлено Forexpf.ru по материалам издания Social Europe Источник: ProFinance.Ru - Новости рынка Forex