Мир стоит на пороге открытой валютной войны, в течение последних нескольких недель различные войска совершают подготовительные маневры и проводят разведку боем.  Банк Японии, шесть лет не бравший оружие в руки, пустил пулеметную очередь интервенций, чтобы сдержать рост курса иены на валютном рынке. Бразилия использует партизанскую тактику, повышая налоги на приток капитала в два раза, и надеясь таким образом ограничить укрепление реала. Индия и Таиланд  также грозятся пустить в ход тяжелую артиллерию. Главные участники боевых действий - Китай и США - продолжают обмениваться угрозами. Вашингтон и Брюссель назвали недооцененные валюты, такие как юань, главной причиной мировых макроэкономических дисбалансов. Пекин же ответил, что подобные агрессивные выпады могут закончиться весьма трагически для обеих экономических держав. 

В понедельник Доминик Стросс-Кан, управляющий директор Международного валютного фонда, также озвучил свои опасения. "В воздухе витает опасная идея - использовать валюты в качестве политического оружия. Если они материализуются, восстановление мировой экономики и вся мировая финансовая система окажутся под угрозой". Этот вопрос будет обсуждаться на ежегодном заседании МВФ, где делегаты из разных стран попытаются найти способы укрепления пошатнувшейся мировой экономики, а также сокращения огромных дисбалансов на уровне текущих счетов. Например, Штаты, поддерживаемые рядом известных экономистов, считают, что укрепление юаня является важной составляющей процесса перебалансировки. Более сильная валюта поможет повысить потребительские расходы в Китае путем увеличения покупательской способности, а также увеличить чистый экспорт в таких дефицитных странах, как США.

Валютная война - результат высокой волатильности на валютных рынках или мстительного протекционизма со стороны стран, пытающихся увеличить объем своего экспорта за счет других, - ставит под угрозу всю систему мировой торговли и сильно тревожит бизнес и инвесторов, которые и так уже обеспокоены нестабильной ситуацией.

Попытки новых односторонних действий, наряду с постоянными интервенциями со стороны азиатских соседей Китая, не просто накаляют ситуацию. Они бросают тень сомнения на способность США договориться о многостороннем мире на ноябрьском заседании лидеров стран Большой Двадцатки, которое состоится в Сеуле. Договоренность, которая, по мнению США, имплицитно содержалась в декларациях о валютных курсах на предыдущих заседаниях Б20, подразумевает укрепление юаня быстрее, чем сейчас, в соответствии с диапазоном, установленным Пекином. Развитые страны, в качестве ответного хода, сократят дефициты и стимулируют рост. Вашингтон ищет союзников для своей кампании по обеспечению гибкости валютных курсов, в частности, среди развивающихся экономик, недовольных своей собственной конкурентоспособностью и проблемой волатильности. Если Штаты попытаются в одиночку давить на Пекин, их могут обвинить в том, что они пытаются свалить вину за свои неудачи на страну, которая по доброте душевной одалживает им денег. Между тем, если Америке удастся собрать коалицию и провести решение этого вопроса через МВФ, в глазах общественности ее претензии будут выглядеть более обоснованно. Как отметил Тимоти Гайтнер в среду, "Мир не должен взваливать бремя решения общей проблемы на плечи Соединенных Штатов".

И все же, несмотря на уверенность в широкой поддержке, Штатам особенно не на кого положиться. Да, на прошлой неделе многие европейские политики жаловались на недооцененность юаня. На встрече в Европе китайскому премьер-министру Вену Джибао не удалось найти общий язык с председателем ЕЦБ Жан-Клодом Трише, председателем группы министров финансов Еврозоны Жан-Клодом Юнкером и комиссаром ЕС по экономическим вопросам Олли Рейном. Однако некоторые американские политики в приватных беседах выражали недовольство отсутствием в Европе твердой позиции по этому вопросу. Кажется, что мнение европейских политиков меняется вместе с курсом евро. В начале года единая валюта снижалась под влиянием греческого кризиса. К середине лета она потеряла 17% по сравнению с январскими уровнями. Сконцентрировавшись на своих проблемах, и надеясь на растущий немецкий экспорт, Европа не видела особой нужды в принуждении Пекина к ревальвации.

"Прошлой зимой, весной и летом сложно был найти недовольных снижением курса евро, потому что именно слабая валюта стала ключевым фактором, обусловившим рост экспорта", - отметил один из европейских политиков. Теперь же евро растет, вместе с ним и растет недовольство в Европе. Но, как верно подметил Карел де Гюхт, юань - это в большей степени проблема США, нежели Европы, возможно, потому что общий текущий счет Еврозоны в большей степени сбалансирован, несмотря на существенный двусторонний торговый дефицит с Китаем. Кроме того, он также усомнился в том, что Китай поддастся давлению извне. Китайский премьер на этой неделе дал понять, что руководство страны не пойдет ни у кого на поводу.

План боевых действий в развивающихся странах сводится к желанию затаиться. Все они признают тот факт, что китайская валютная политика ведет к перекосам в мировой финансовой системе, но при этом предпочитают в втихомолку самостоятельно проводить интервенции и не хотят участвовать в устрашающем демарше. Да, в апреле управляющие Центробанками Индии и Бразилии жаловались на то, что политика Пекина угнетает их экспортный сектор. Но совсем недавно министр иностранных дел Бразилии заявил в интервью агентству Reuters: "Давление - не самый лучший способ решения проблем". "Мы ведем переговоры с Китаем и налаживаем диалог. Мы не можем забывать о том, что это наш крупнейший потребитель", - добавил он.

На самом деле, китайские компании конкурируют предприятиями промышленного сектора таких стран как Бразилия, однако, сегодня в области торговли все решают объемы, а не цены. Несмотря на мировую рецессию и рост валютного курса, бразильский экспорт в Китай в 2009 году вырос на четверть, благодаря увеличению объема продаж сои, железа и других сырьевых активов. Между тем экспорт в США - в основном продукция сектора обрабатывающей промышленности - сократился почти в два раза. В 2009 году Китай переломил традицию 80-летней давности, став крупнейшим торговым партнером Бразилии. Несмотря на то, что экспорт в Китай во многом обусловил устойчивость бразильской экономики в период кризиса, нужно опасаться таких отношений. Некоторые экономисты предполагают, что они могут обернуться колониальным порабощением Бразилии: Китай будет потреблять все ресурсы страны, уничтожая ее обрабатывающую промышленность. Правительство Бразилии допустило ошибку, назвав Китай страной с рыночной экономикой в 2004 году, закрыв глаза на вторжение китайских товаров на внутренний рынок.  В отношении увеличения пошлин на приток капитала министр иностранных дел отметил: "Правительство делает то, что должно было сделать уже давно". Но при этом он скептически относится к перспективе прямого лоббирования своих интересов. "Я не думаю, что Китай уступит под давлением. Руководство страны знает, чего хочет, и знает, как этого добиться".

Между тем, у Индии, еще одного гиганта развивающегося рынка, есть свои причины избегать прямой конфронтации с Китаем. Эсвар Прасад, бывший старший сотрудник МВФ, консультировавший индийские власти, отметил, что Индия благожелательнее других развивающихся стран относится к притоку капитала. В экономике фиксируется дефицит текущего счета, что указывает на необходимость  внешнего финансирования обширных программ развития инфраструктуры. Кроме того, в стране высокая инфляция, поэтому рост валютного курса отчасти приветствуется, как средство сдерживания ценового давления. В других Азиатских странах правительства уже много лет сглаживают влияние манипуляций с юанем собственными "тихими" интервенциями. Южная Корея однозначно дала понять, что она предпочитает не обсуждать тему валютных курсов на заседании Большой Двадцатки. Корейские власти наотрез отказываются обсуждать свою политику, поскольку в этом случае они будут вынуждены признать, что Сеул проводит интервенции, направленные на сдерживание роста национальной валюты. Страны юго-восточной Азии, пожалуй, за исключением Сингапура, который достаточно богат и может себе позволить независимые суждения,  предпочитают помалкивать. Китай придерживается агрессивной дипломатической политики в регионе. Последний пример -  конфликт вокруг столкновения китайского рыболовного судна с судами японской береговой охраны - показывает, что публичное столкновение с Пекином может оказаться делом весьма и весьма нелегким. Пока азиатские страны делают свой выбор в пользу стимулирования экспортного сектора путем сдерживания роста национальной валюты. Решение проблемы притоков капитала откладывается на потом. "Более 10 лет эти страны привязывали свою валюту к юаню или к доллару, перекладывая бремя ответственности на Китай", - отмечает Роберт Мэдсен из Стэндфордского университета. В глазах азиатских политиков финансовый кризис дискредитировал американскую экономическую модель, а Пекин, не растерявшись, быстро воспользовался возможностью предложить свою.

Таким образом, дипломатические пути решения проблемы практически отсутствуют, поэтому США и Европе придется решать ее через свою собственную монетарную политику. Если ФРС, Банк Японии и ЕЦБ вернутся на путь количественного ослабления, что весьма вероятно, их валюты начнут снижаться.  Но напряженность на валютном рынке сохранится. Развивающиеся страны склонны рассматривать количественное ослабление как, своего рода, валютную интервенцию, поскольку оно подразумевает печатание долларов, евро и иен, которые, в конечном счете, оказываются на мировых рынках. ФРС - это главная сила, подрывающая доллар, а Народный банк Китая - его главный защитник. Даже вечный оптимист Гайтнер признает, что соглашение о гибкости валютных курсов не может быть достигнуто в одночасье, в результате переговоров 20 ноября. Это длительный процесс. Может быть, полномасштабная валютная война еще не началась, но и переговоры о длительном перемирии уже вряд ли возможны.

Подготовлено Forexpf.ru по материалам The Financial Times