Если бы мы воспринимали Еврозону, как единую экономику, например, как США, мы бы беспокоились только о Еврозоне в целом.

Все-таки от встречи министров финансов Большой Двадцатки, прошедшей в южно-корейском городе Кенджу на прошлых выходных есть какой-то толк. В частности, принято решение об изменении структуры членства в Международном валютном фонде (МВФ): крупные развивающиеся страны получат больше голосов за счет Европы. Лучше поздно, чем никогда. Однако кроме членства МФВ радоваться больше нечему, в основном, потому что крупнейшие политические и финансовые игроки не могут договориться по важнейшим аспектам, касающимся экономической и финансовой жизни. Итоговое коммюнике изобиловало стандартными клише: члены Большой Двадцатки "будут стремиться к формированию рыночной системы валютных курсов, отражающих фундаментальные показатели, а также воздерживаться от конкурентной девальвации валют".

Интересно, как этот заключение истолкуют основные протагонисты. Американцам нужен сильный юань, потому что они уверены в том, что его курс определяется рыночными факторами. Между тем китайцы будут утверждать, что сильный юань это значит слабый доллар, а также обвинят американцев в попытках добиться конкурентной девальвации (через количественное ослабление), которая окажет поддержку экспортерам США за счет их коллег из Китая. Про Великобританию даже не знаю, что сказать: обвал фунта в 2008 году считается самой крупной конкурентной девальвацией в истории, так что получается, у всех рыльце в пушку.

И все же есть кое-какие намеки на то, в каком направлении работает мысль ведущих наций в контексте реформирования архитектуры мировых финансов. Заинтриговало совместное предложение министра финансов Тимоти Гайтнера и хозяев встречи, министра финансов и главы Центробанка Южной Кореи, о том, что страны должны сдерживать профициты и дефициты текущих счетов в определенных пределах. В письме, адресованном другим участникам Большой Двадцатки, Гайтнер предложил следующее: "в странах с устойчивым профицитом текущего счета необходимо придерживаться структурных, фискальных и валютных политик, направленных на стимулирование внутренних источников роста, а также на поддержку мирового спроса". Между тем, страны "с устойчивым дефицитом текущего счета должны повысить норму сбережений, установив надежные фискальные цели на среднесрочную перспективу, соответствующие приемлемым уровням долга, а также укрепив экспортный сектор". В ходе дискуссии выяснилось, что американцы и корейцы предлагают ограничить дисбалансы четырьмя процентами от национального ВВП. Другие страны - в первую очередь Германия - отвергли это предложение.

Не удивительно. По прогнозам HSBC, в этом году профицит текущего счета Германии составит 5.1% от ВВП. Если следовать правилу 4%, Германии придется предпринять экстренные меры по его сокращению. Среди других наций, "проштрафившихся" в этом году. Испания (дефицит 5.0% от ВВП), Норвегия (профицит 14.2% от ВВП), Швейцария (профицит 13.7% от ВВП), Россия (профицит 4.3% от ВВП), Китай (профицит 4.5% от ВВП), Саудовская Аравия (профицит 7.8% от ВВП), а также ряд других азиатских стран, включая Малайзию, Сингапур, Тайвань (у всех крупные профициты). По чистейшей случайности в этом списке не оказалось ни США (дефицит 3.2% от ВВП), ни Южной Кореи (профицит 3.4% от ВВП) - стран, выступавших за 4-процентный предел.

Проблема в том, что если фокусировать внимание на профицитах и дефицитах как на доле в национальном ВВП, никак не учитывается влияние таких дисбалансов на мировую экономику в целом. Например, американский дефицит не так уж велик по отношению к ВВП страны, но это обусловлено величиной экономики, а не величиной дефицита. В абсолютных терминах дефицит текущего счета США в этом году достигнет примерно 470 млрд. долларов - это огромная цифра в мировом масштабе, намного больше, чем китайский профицит (380 млрд. долларов). Зато в Швейцарии зафиксирован профицит относительно национального ВВП кажется огромным, но в мировом масштабе он едва достигает 70 млрд. долларов. По правилу 4% таким странам как Швейцария придется идти на колоссальные внутренние корректировки, которые почти никак не повлияют на состояние мировых дисбалансов. (К счастью, Швейцария не входит в Большую Двадцатку и может с чистой совестью и далее экспортировать финансовые услуги. Но общая суть ясна).

Совершенно не понятны способы корректировки для "проштрафившихся" стран. Г-н Гайтнер предлагает странам с профицитами "использовать структурные, фискальные и валютные политики", направленные на снижение профицитов. Все это очень здорово, но что делать, если страна является членом монетарного союза? Огромный профицит в Германии предполагает укрепление евро. Однако не менее огромный дефицит Испании свидетельствует о том, что курс евро должен снизиться. Правда, Испания не входит в Большую Двадцатку, поэтому, очевидно, подразумевается, что евро должен расти. Бедная Испания! Парадокс евро выявляет множество политических проблем, связанных с дисбалансами. Если бы мы воспринимали Еврозону как единое целое, например, как США или Великобританию, у отдельных стран, входящих в зону евро, не было бы национальных балансов платежей. И нам бы пришлось беспокоиться только о Еврозоне в целом.

Забавно, но совокупный баланс платежей Еврозоны колеблется между незначительным профицитом и незначительным дефицитом, несмотря на раздутый профицит Германии. Таким образом, получается, что Еврозона никак не влияет на мировые дисбалансы. Просто Германии нужно продвинуть вопрос об отказе от публикации платежных балансов отдельных стран. Таким образом, им удастся скрыть свой профицит и избавиться от назойливых требований провести внутренние корректировки. Учитывая все эти практические и логические парадоксы, сложно понять, почему страны продолжают настаивать на активных действиях против дисбалансов? Причины три. Первая: если американцы будут и далее поддерживать огромный дефицит текущего счета, им придется продавать иностранцам свои активы, чтобы обслуживать долги. Таким образом, либо китайцы или другие страны захватят контроль над американской экономикой в свои руки, или же американцы девальвируют доллар, снизив стоимость внешних займов и долговых расписок. В любом случае, все закончится эскалацией политических и финансовых конфликтов.

Вторая: страны могут использовать дисбалансы, чтобы обвинять друг друга в своих внутренних проблемах. Может быть, безработица в США растет, потому что американцам приходится переживать период своего рода "финансовой ломки"? Или проще обвинить китайцев с их недооцененной валютой в своих внутренних проблемах?. Третья: мировые дисбалансы могут быть признаками избыточных внутренних сбережений или инвестиций, которые являются следствием неравномерного распределения мирового капитала. Учитывая масштаб финансового кризиса, вывод кажется вполне достоверным. Но смогут ли меры, направленные на устранение симптомов, оказать должный профилактический эффект в отношении будущих финансовых кризисов? Это уже совсем другая история. В 1980-х японцы попытались избавиться от своих профицитов. Все закончилось крупнейшим пузырем с последующей 20-летней стагнацией. Дисбалансы - это симптомы, а не причины глубоких экономических проблем.

Стивен Кинг, управляющий директор HSBC

Подготовлено Forexpf.ru по материалам The Independent Источник: ProFinance.Ru - Новости рынка Forex