За период с 1952 по 1986 гг. не было ни одного года, в течение которого 1% самых богатых домохозяйств Америки зарабатывал бы более одной десятой совокупного национального дохода страны. Однако с середины 80-х этот показатель начал расти и, по словам экономистов Томаса Пикетти и Эммануэля Саеза, в 2007 году доля доходов 1% самых богатых достигла невероятной отметки 18.3%. Последний раз такое колоссальное неравенство наблюдалось в Америке в 1929 году, тогда этот показатель составлял 18.3%. Сходство между динамикой социального неравенства в годы, приведшие к Великой депрессии, и в период, закончившийся мировым экономическим кризисом, просто поразительны. Они позволяют провести новые параллели между этими двумя историческими событиями. Некоторые говорят о том, что нас ждет повторение "Бурных двадцатых", когда Джей Гэтсби закатывал роскошные вечеринки в своем особняке в Лонг Айленде (Прим. Profinance.ru: автор ссылается на произведение Фицджеральда "Великий Гэтсби"). Правда, на этот раз сомнительное богатство нажито путем махинаций с финансами, а не при помощи контрабанды. Экономисты морщат лбы, стараясь понять, каковы причины, масштабы и последствия нынешнего роста социального неравенства. На ежегодном заседании Американской экономической ассоциации (АЕА) в Денвере, развернулась оживленная дискуссия по поводу одной из самых противоречивых гипотез современности. Ее выдвинул Радхурам Раджан из Чикагского университета в своей последней книге " Fault Lines" (Ошибочные линии). Он утверждает, что увеличение неравенства и, в частности, политическая реакция на это неравенство, и стали причиной кризиса.

Раджан признает, что технологический прогресс привел к повышению относительного спроса на квалифицированных специалистов. В итоге, предложение не успевало за спросом, поэтому образовалась огромная пропасть в заработной плате между техническими специалистами и остальными участниками рынка труда. Эти доводы получили широкую поддержку. Однако г-н Раджан идет еще дальше. Он утверждает, что эта пропасть является причиной кредитного бума, который закончился печально известным кредитным кризисом. По его мнению, правительства не должны были держаться в стороне, глядя, как бедные и неквалифицированные работники оказываются чужими на празднике жизни. В идеале, следовало инвестировать больше средств в образование и обучение. Но на тот момент кредит оказался самым простым способом поднять уровень жизни для тех, кто очутился на дне экономической пирамиды. Эта ситуация наиболее полно проявилась в Америке с ничтожным государственным соц. обеспечением. Раджан говорит о том, что всплеск кредитования среди бедных слоев населения, включая тех, кого банки раньше и на порог не пускали, в начале 2000 года не был простым совпадением. Он отмечает, что правительство было вынуждено сформировать двух гигантов на рынке жилья с государственной поддержкой - Fannie Mae и Freddie Mac, чтобы больше людей могли бы получить кредиты. Доступные жилищные программы, удобные правила андерайтинга и создание новых ипотечных схем использовались в качестве инструментов государственной политики.

Переход к более доступным кредитам принес плоды. Субстандартное ипотечное кредитование, доля которого в общем объеме не достигала и 4% в начале нового тысячелетия взлетела к 15% на момент кризиса. Эта стратегия обусловила рост числа домовладений в Америке до исторических высот. Но у медали есть и обратная сторона - всплеск кредитования привел к формированию огромного пузыря на рынке жилья, разрыв которого привел к дефолту по обязательствам со стороны все тех же субстандартных заемщиков и, как следствие, к финансовому кризису. По данным Раджана, благие намерения политиков, которые таким образом хотели сгладить социальное неравенство, как всегда, вымостили нам дорогу прямиком в ад. Эта идея весьма провокационна. Но подкрепляется ли она фактами? Известные экономисты - Дарон Акемоглу из Массачусетского института технологий и Эдвард Глаесер из Гарварда попытались оспорить гипотезу Раджана, как несостоятельную. Никто из критиков не отрицает рост социального неравенства, а также тот факт, что бедные люди получили больше возможностей в плане кредитования. Но они не согласны в том, каким образом эти события взаимосвязаны.

Акемоглу  считает, что рост кредитования начался гораздо позже, чем подразумевает гипотеза Раджана. Бум субстандартного кредитования приходится на 2000 год. Между тем, люди, оказавшиеся в нижней части пирамиды доходов, приняли основной удар на фоне технологической революции в 1980-х. Но положение неквалифицированных рабочих Америки не ухудшалось с каждым днем, поскольку они работают в основном в сфере услуг, которую очень сложно автоматизировать. Неравенство росло, потому что богатые становились еще богаче, а средний класс становился беднее. Зачем государству помогать бедным, когда они и так находятся в лучшем положении, чем когда-либо? В свою очередь, Глаессер критикует другой аспект теории. Он полагает, что роль легких кредитов в формировании жилищного пузыря была не так велика, как считает Раджан. Он ссылается на исследование Атифа Миана из Университета Калифорнии, и Амира Суфи из школы бизнеса Чикагского университета, в котором говорится о том, что доступность ипотек обусловила рост цен на жилье на 4.3%. Это малая доля общего увеличения стоимости жилья в период бума. Иррациональность, жадность и готовность поверить в то, что цены будут расти вечно, пожалуй, сыграли в этом деле гораздо более значимую роль.

Так давайте же во всем винить спекулянтов и лоббистов

Акемоглу уверен в наличии косвенной взаимосвязи между неравестовм и кризисом. Он полагает, что и то и другое стало следствием политического желания ослабить регулирование финансового сектора под влиянием мощных лоббистов этой отрасли. Как следствие, подтверждаемое также еще двумя экономистами, Ариелль Решеф и Томасом Филиппоном, уровень заработных плат в финансовой сфере резко вырос, что способствовало увеличению пропасти в доходах, верно подмеченной их коллегами Пикетти и Саезом. Беззаботное кредитование и низкие стандарты, спровоцировавшие бум, также внесли свою лепту в подготовку кризиса. Таким образом, он полагает, что Раджан прав, когда делает акцент на политике, но последовательность и взаимозависимость событий была несколько иной. В конечном счете, доказать наличие прямой связи между неравенством, субстандартным кредитованием и бумом на Уолл-стрит, крайне сложно. Но даже несмотря на это, экономисты, собравшиеся на заседании АЕА, пришли к выводу, что объединившись в американской экономике, эти силы способствовали неустойчивому и нездоровому развитию.