Мы живем в мире, где, теоретически, мировая экономика и политика находятся в руках Большой Двадцатки. Однако на практике, нет никакого мирового руководства, а Большая Двадцатка - это группа политиков, неспособных договориться по вопросам фискальной и монетарной политики, процентных ставок и мировых дисбалансов, изменения климата, торговли, финансовой стабильности, международной монетарной системы, энергетики, продуктов питания и безопасности. Фактически, ключевые державы относятся к этим вопросам, как к игре с нулевым исходом. Таким образом, получается, что мы живем в мире Большого Нуля.

В девятнадцатом веке мировое господство принадлежало Великобритании, при этом Британская империя принесла миру блага свободной торговли, свободного движения капитала и золотой стандарт, а британский фунт стал мировой резервной валютой. В двадцатом веке эта роль перешла Штатам, которые обеспечили безопасность большей части Западной Европы, Азии, Ближнего Востока и Латинской Америки. США также заправляли всем в международных институтах, образованных в рамках Бреттонвудсткого соглашения - Международном валютном фонде и Всемирном банке, а затем и во Всемирной торговой организации. Они определяли правила мировой торговли и функционирования финансовой системы. Доллар стал резервной валютой. Сегодня американская "империя" переживает не лучшие времена и испытывает финансовые затруднения. Более того, восходящая звезда мировой экономики, Китай, не придерживается принципов свободной демократии, предпочитая модель государственного капитализма. У него свой подход к торговле, валютным курсам и проблеме климатических изменений. Но, несмотря на растущее недовольство американским долларом, китайскому юаню еще далеко до звания мировой резервной валюты, тем более ключевой.

Возникший политический вакуум лишь подчеркивает отсутствие экономического и политического лидера в рядах Большой Двадцатки, сменившей Большую Семерку в период финансового кризиса. На самом деле, лидеры Большой Двадцатки смогли договориться лишь однажды, на саммите в Лондоне в апреле 2009 года. Тогда они пришли к единому мнению относительно совместного монетарного и фискального стимула. Все остальные саммиты превратились в бюрократический форум, где много болтовни и мало дела. В результате, мировые экономические державы продолжают праздно размышлять о том, нужно ли нам больше стимулов, или уже достаточно. Они также не могут договориться о том, следует ли сокращать мировые дисбалансы текущих счетов, а также о том, какую роль в этом деле должны играть валютные курсы. Рост напряженности вокруг обменных курсов ведет к валютным войнам, котоыре, в конечном счете, могут вылиться в торговые войны и волну протекционизма.

Многосторонние переговоры в Дохе о свободной торговле давно зашли в тупик, более того, растущий финансовый протекционизм может в любой момент вылиться в повсеместное введение контроля над волатильноыми потоками капитала и прямыми иностранными инвестициями. Также нет единого мнения относительно реформы системы регулирования и надзора за финансовыми институтами. Еще больше споров о том, как реформировать монетарную систему, которая сейчас основана на гибких валютных курсах и на долларе как основной резервной валюте. Переговоры о климатических изменениях также закончились провалом. Никто по-прежнему не знает, как обеспечить продовольственную и энергетическую безопасность в условиях сокращения мировых ресурсов. Геополитические проблемы растут и ширятся с каждым днем: напряженность на Корейском полуострове, ядерные амбиции ирана, арабо-израильский конфликт, беспорядки в Афганистане и Пакистане, политические сдвиги на Ближнем Востоке - крупные державы не могут договориться, они не способны действовать сообща.

Большая Двадцатка превратилась в мир Большого нуля по ряду причин. Во-первых, когда дискуссия переходит от общих вопросов к более детальным политическим предложениям, двадцати участникам переговоров сложнее достигнуть договоренности, чем семи. Во-вторых, лидеры Большой Семерки верили в то, что свободные рынки способны обеспечить долгосрочное процветание, в социальную справедливость и важность демократии для политической стабильности. А в состав Большой Двадцатки входят авторитарные правительства с другими взглядами на роль государства в экономике, на законность, права человека, прозрачность и свободу слова. В-третьих, западные державы не могут договориться между собой и испытывают нехватку финансовых ресурсов для продвижения своей точки зрения на мировой арене. Штаты должны будут рано или поздно начать сокращение дефицита бюджета. Европа пытается спасти Еврозону и не имеет единой внешней политики. Япония застряла в политическом тупике по вопросу структурных реформ и поэтому неспособна противостоять экономическому спаду в долгосрочной перспективе.

И, наконец, такие сверхновые супер державы как Китай, Индия и Бразилия слишком озабочены переходом на следующий уровень своего внутреннего развития для выполнения новых международных обязательств. В целом, впервые после окончания Второй мировой войны в мире отсутствует явный лидер или сильный альянс стран, способный продвигать свою политическую волю или экономическую программу на мировой арене. Возникший вакуум может побудить молодые и амбициозные нации к агрессивно бороться за свое место под солнцем. В истории есть тому примеры. В такой ситуации отсутствие договоренностей на высшем уровне относительно создания новой совместной системы экономической безопасности не просто безответственно, а в высшей степени опасно. Мир большого нуля без лидера и без стремления стран к многостороннему сотрудничеству - это очень устойчивая конструкция.

Нуриэль Рубини, профессор экономики в Университете Нью-Йорка
Подгтовлено по материалам Project Syndicate
Источник: ProFinance.Ru - Новости рынка Forex