Пожалуй, мы все слишком устали после бессонной ночи, чтобы в полной мере оценить важность того, что произошло в Брюсселе в конце прошлой недели. Ясно одно: сложные и агрессивные переговоры около 5 утра 9 декабря закончились фундаментальным расколом Европейского Союза. Пытаясь стабилизировать Еврозону, Франция, Германия и еще 21 одна страна решили составить собственный договор, который позволит выполнять централизованный контроль над национальными бюджетами. Британия и еще три страны предпочли остаться в стороне. В течение ближайших нескольких недель Туманный Альбион, очевидно, окажется в еще большей изоляция.  Швеции, Чехии и Венгрии нужно время, чтобы обсудить этот вопрос в своем парламенте и обговорить его с политическими партиями, перед тем как принимать решение о присоединении к новому союзу внутри союза. Через два десятилетия после заключения Маастрихского договора, запустившего процесс создания единой европейской валюты, тектонические плиты ЕС дали трещину в том же слабом месте - вдоль линии Ламанша. Попав в водоворот финансового кризиса, Еврозона вынуждена усилить процесс интеграции, который неизбежно повлечет за собой частичную потерю национального суверенитета в пользу ЕС (или иного центрального координационного органа); Британия, отказалась в свое время от евро, и решила идти своим путем и в этот раз.

Сложно сказать, поможет ли это соглашение стабилизировать евро. В нем заметен сильный крен в сторону бюджетной дисциплины и фискальной консолидации. Но нет ничего, что помогло бы создать необходимую денежную массу в короткий срок, чтобы остановить “набеги” на государства. Нет в нем и намека на выпуск совместных облигаций, даже в отдаленной перспективе. Многое будет зависеть от того, как поведет себя Европейский центральный банк в ближайшие недели. Остается много неясностей относительно того, как зоне “евро плюс” будет обеспечиваться доступ к институтам ЕС, таким как Еврокомиссия, которая делает оценку состояния экономики и дает рекомендации, Европейский суд, который, как надеется Германия, гарантирует, что странами будут приняты надежные бюджетные правила - вопреки протестам Великобритании. Но для Франции, которая висит на волоске от понижения своего кредитного рейтинга с высшей отметки ААА, и которая сейчас выступает в роли “младшего брата” для Германии, это весьма значимая победа. Президент Франции, Николя Саркози, уже давно мечтал создать “основную Европу”, без неудобной Британии, скандинавских стран и Восточной Европы, которые придерживаются либеральных взглядов и рыночно-ориентированных политик. Он также хотел, чтобы этой Европой управляли не европейские институты, а межправительственные органы, так Франция сможет усилить свое влияние.

Саркози добился больших успехов по этим направлениям. Появившись в пять утра с сообщением о том, что получить одобрение данного соглашения со стороны всех 27 стран ЕС не удалось из-за упрямства Британии, он едва сдерживал свою радость. “Нельзя отказаться от участия в общем деле, а потом требовать своего присутствия и права голоса на всех переговорах, касающихся не нужного вам евро”, - заявил глава Франции.

В следующем году к нам присоединится Хорватия, сегодня она подписывает договор о вступлении, это значит, что ЕС продолжает расти, заявил Саркози. “Чем больше Европа, тем менее она интегрирована. Это простая и очевидная истина”. Для Британии преимущество сделки, предложенной в Брюсселе отнюдь не так очевидно. После выступления Саркози, Кэмерону потребовалось полчаса, чтобы собраться с мыслями и появиться перед прессой, чтобы объяснить свое решение. Премьер-министр заявил, что принял “сложное, но правильное решение”, отвечающее интересам Великобритании, в частности, ее сектору финансовых услуг. В обмен на свое согласие с изменениями Европейских договоров Кэмерон просил ряд защитных механизмов для Британии, не получив их, он воспользовался правом вето.

После довольно туманной и активно обсуждаемой части, посвященной целям Великобритании, Кэмерон изложил свое требование, которое сводилось к подписанию протокола, дающего Британии право вето в отношении директив в финансовой сфере. Британское правительство убеждено, что Европейская комиссия, которая традиционно являлась прочным бастионом либерализма в Европе, издает законы, враждебные для Сити, под влиянием французского комиссионера по делам единого рынка, Майкла Барньера. И все же странно, что Британия обвиняет Брюссель в предвзятом к себе отношении, но, в то же время, все последние законы были приняты с ее согласия (хоть и после ожесточенных закулисных споров). Да, странная тактика - поддерживать финансистов, когда политики всей Европы, в том числе и Британии, их осуждают. Кэмерон заявил, что не видит ничего ужасного в “сепарации”. ЕС всегда был местом довольно разрозненным. Он рад, что его страна осталась в стороне от евро и не вошла в Шенгенскую зону. Он заявил, что жизнь в ЕС и, в частности, на едином рынке, будет идти своим чередом. “Мы желаем им удачи, и хотим, чтобы Еврозона разобралась со своими проблемами, вернула себе стабильность и рост”. Между тем, на вытянутых лицах чиновников читалось совсем другое.

Двадцать три страны, подписавшие новый пакт, действуя заодно, оставят Британию не у дел. Конечно, между ними масса разногласий. Но привычка работать вместе и приходить к компромиссу, со временем, вне всякого сомнения, сработает против Британии. Саркози и Меркель заявили о своем стремлении к тому, чтобы Еврозона работала во всех областях, которые, традиционно, относились ко всем 27 странам, например, в области регулирования рынка труда и корпоративного налога на прибыль. Возможно, Британия думает, что выиграет, если Еврозона когда-нибудь введет налог на финансовые операции. Но что если новый клуб начнет принимать финансовое законодательство для 17 стран Еврозоны, или даже для 23 стран новой зоны “евро плюс”? В этом случае, по мнению Парижа и Франкфурта, сделки в евро будут концентрироваться в Еврозоне. Конечно, у Британии было бы больше рычагов воздействия, если бы Еврозона функционировала по общим правилам ЕС.

Сложившаяся ситуация многое говорит о том, в каком состоянии находились переговоры по европейским вопросам внутри Консервативной партии Великобритании, когда Кэмерон отправлялся в Брюссель; один из членов парламента от партии Тори вспомнил Невилла Чемберлена, который вернулся из Мюнхена с пустыми заверениями в мире от Гитлера. Возможно, Кэмерон допустил ужасную ошибку относительно долгосрочных интересов Британии. Но, по крайней мере, никто не обвинит его в том, что он вернулся из Брюсселя с листочком бумаги в руках.

Подготовлено Forexpf.ru по материалам The Economist