Почему случился финансовый кризис? И почему мы так долго не можем от него оправиться?

Задайте эти вопросы любому нормальному человеку, и он вам скажет, что во всем виноваты банки. Но тут сразу же вмешаются умудренные опытом «эксперты» - политики и комментаторы - и поставят все на свои места. «Банки допустили ошибки», - скажут они. «Но на самом деле, это целиком и полностью наша вина, это мы позволили себе залезть в такие долги. Мы все неплохо покутили, теперь пришло время платить по счетам». Прекрасная басня, которая чудесно перекликается с английской страстью к самобичеванию. Но есть одна проблема. В этой басне мало правды. Если коротко, именно к такому выводу пришел Бен Бродбенд, член Комитета по монетарной политике Банка Англии, в своем последнем и весьма убедительном выступлении. По его словам, долг, на самом деле, во многом способствовал возникновению кризиса, он также объясняет крайне вялое по историческим меркам восстановление британской экономики. Но этот коварный долг, устроивший нам столько проблем - вовсе не долг домохозяйств. Это глупые сделки британских банков (и других финансовых институтов) за пределами британского рынка жилой недвижимости. Большинство из них даже не располагалось в Великобритании. Возможно, это утверждение покажется вам спорым. В конце концов, разве не твердят нам на всех углах - до тошноты - о страшном увеличении потребительского долга Великобритании за годы, предшествовавшие кризису?

Разве не слышим мы о том, что медленная выплата долгов - государственных и частных - стала причиной вялого восстановления? Бродбенд тоже слышал об этом не один раз. Он даже видел новый график, на котором показано, насколько медленнее это восстановление в Великобритании и других странах Европы, чем долгосрочное среднее значение, которое включает в себя также случаи преждевременного ужесточения монетарной политики Центробанком. Он отмечает, что график, отражающий рост потребительского долга, как правило, сопровождается другим, на котором показаны совокупные долги частного сектора Великобритании, и который характеризует страну, как «самую задолжавшую в мире» с частным долгом более чем в четыре раза выше, чем ВВП. Все это так. Звучит довольно устрашающе. Но, по словам Бродбенда, глупо верить в эти басни. И вот почему:

Эти доводы оставляют в стороне вторую сторону баланса. Их основной посыл заключается в том, что британские домохозяйства и компании должны всем и все. Но это не так. В общей сложности, иностранные инвестиции в Великобританию превышают британские инвестиции в другие экономики. Но британский внешний долг, как нации, не намного выше, чем у других стран. В любом случае, он не выше, чем в середине 1990-х. До кризиса британский частный сектор активно кредитовался  за границей, но и иностранные инвестиции в британскую экономику росли ничуть не медленнее. В этом отличие Великобритании от Португалии и Греции, которые действительно очень много занимали и мало инвестировали. Можно провести параллель на внутреннем уровне. У домохозяйств, как отдельной группы, большой долг. Но у них и много активов, на самом деле, гораздо больше, чем долгов. Общее благосостояние домохозяйств, включая жилье, в восемь раз превышало годовой располагаемый доход по состоянию на конец 2010 года. Это выше 25-летнего среднего значения, несмотря на все печальные события 2008-2010 года. Вторая проблема, связанная с официальной версией, заключается в том, что любой рост долга считается злом и в равной степени виновен в экономическом кризисе. Но это не совсем так. На самом деле, убытки финансового сектора Великобритании сыграли решающую роль в кризисе. Но, по словам Бродбента (бывшего экономиста Goldman Sachs), лишь четверть этих убытков связана со внутренними инвестициями.

А вот самая поразительная статистика: с начала кризиса британские банки потеряли на иностранных ипотеках в 15 раз больше, чем на ипотеках, выданных внутри страны. Кроме того, считается, что все долги одинаково негативно влияют на процесс восстановления. Есть некие не вполне убедительные доказательства, что страны с кредитными бумами в большей степени подвержены кризисам. Но в исследовании Банка международных расчетов с поправкой на все остальные факторы, которые, как правило, влияют на экономический рост, не прослеживается вообще никакой взаимосвязи между долгом домохозяйств и темпами экономического роста. В этом же исследовании говорится о том, что долги государственного и корпоративного секторов выше определенного порога могут тормозить развитие экономики. А вот множество погрязших в долгах людей, судя по всему, не играет никакой роли. Но можно ли считать рост потребительского долга симптомом ужасающих излишеств? Бродбент так не думает. Да, уровни долга и цены на жилье выросли, но результаты его исследования говорят о том, что причина в ценах, а долг - это следствие, а не наоборот. Он приводит такой аргумент: сначала происходит структурное снижение реальной процентной ставки, еще задолго до количественного ослабления. На фоне очень ограниченного предложения нового жилья это ведет к росту цен на недвижимость в Великобритании, поскольку заработать деньги, сдавая жилье в аренду, проще, и проще обслуживать возросшие долги.

Высокие цены (и низкие процентные ставки), в свою очередь, привели к необходимости брать больше денег в ипотеку, чтобы купить жилье. Но, как уже отмечалось выше, растущая стоимость жилья лишь повышала общее благосостояние сектора домохозяйств. Вот еще один интересный факт: средний коэффициент займ/стоимость по новым ипотекам не вырос в период «бума» - на самом деле, для большинства людей, взявших ипотеку в 1990-е и 2000-е он снизился. Это подтверждает мысль о том, что рост цен на жилье спровоцировал увеличение объема ипотечных займов, а не наоборот. По словам Бродбента, нет почти никаких доказательств того, что для увеличения объема потребления использовалось так называемое «изъятие собственных средств» - кредиты, полученные благодаря росту стоимости недвижимости.

Далеко не все согласны с этими доводами. Некоторые считают, что он слишком деликатен в вопросах  распределительного аспекта потребительского долга (хотя он отмечает наличие такой проблемы). В большинстве случаев, домохозяйства с возросшей долговой нагрузкой не относятся к тем, у кого ценных активов больше, чем долгов. Это очевидно. Поэтому вполне обоснованы опасения относительно социальных и экономических последствий роста процентной ставки в экономике с высоким уровнем потребительского долга, даже если самой стране не грозит «банкротство». С другой стороны, если бы не рекордно низкие процентные ставки Банка Англии, убытки банков по британским ипотекам за последние несколько лет были бы куда больше. Также есть повод для беспокойства относительно уровня государственного долга. Конечно, г-н Осборн не прочтет здесь ничего, что вдохновило бы его передумать относительно своей политики фискальной консолидации. (В конце концов, Бродбент поддерживал общую стратегию Осборна до того, как стал членом комитета по монетарной политике Банка Англии). Однако в следующий раз, когда услышите, что политик или обозреватель рассуждает о том, что «мы все виноваты и должны поплатиться за свою долговую беспечность», спросите их, кто конкретно эти «мы».

Подготовлено Forexpf.ru по материалам The BBC Источник: ProFinance.Ru - Новости рынка Forex