Пять лет назад банки перестали кредитовать друг друга. Ларри Элиот пишет о том, почему временные технические проблемы до сих пор нам досаждают.  

Лето 2007 года не характеризуется ничем примечательным. В конце июня Тони Блэр покинул пост премьер-министра, а его последователь Гордон Браун наслаждался «медовым месяцем». В этот год не проходило ни чемпионата мира по футболу, ни Олимпийских игр. Позже, 9 августа, стали поступать сообщения о действиях Центробанков на рынках. По данным The Guardian, монетарные власти закачивали миллиарды фунтов в финансовую систему, чтобы успокоить нервы на фоне опасений кредитного кризиса. Панику спровоцировало решение французского банка BNP Paribas заморозить средства в трех хедж-фондах из-за «полного исчезновения ликвидности». Представитель банка назвал это временными техническими проблемами.  Технические? Временные? В течение 6 недель стало очевидным, что обвал 7 августа 2007 года не был временным сигналом, когда инвесторы ринулись массово изымать свои вклады из Northern Rock, опасаясь банкротства крупнейшего ипотечного банка Великобритании. Прошло пять лет, но мировая экономика еще не восстановилась после глубокой травмы, нанесенной  гордыней банкиров. Однако, в то время мало кто мог представить себе, что 9 августа 2007 года станет такой важной вехой истории финансов. The Guardian опубликовала эту историю на 29-ой странице, поскольку на тот момент не было причин полагать, что она отличается от предыдущих приступов паники на рынках. Только через несколько дней стало понятно, что на самом деле задумали банкиры в силу того, что «хозяева вселенной» говорили на своем собственном эзотерическом языке. Разговоры об обеспеченных ипотекой ценных бумагах, кредитно-дефолтных свопах и внебиржевых производных инструментах  были равноценны тому, как в 12 веке монахи писали библейские строки на средневековой латыни для крестьян, говоривших только на английском. 

Если отмести жаргон, сейчас довольно легко понять, что произошло. Банки шли на большие риски с недостаточным резервным капиталом в случаях, когда срывались сделки. Физлица брали кредиты, размеры которых считались жизнеспособными только в случае, если стоимость портфеля их акций и жилья продолжала возрастать год от года. Правительства сочли всплеск налоговых поступлений временным и увеличили госрасходы. В августе 2007 года этот гигантский пузырь начал сдуваться. Процесс проходил в три этапа. Первым ощутил на себе воздействие финансовый сектор: в то время как было очевидно, что практически каждый банк был по уши в инвестициях, связанных с американским рынком жилья, никто не знал, на какие жертвы придется пойти институтам. Финансовая система прекращает работу, если банки отказываются кредитовать друг друга, как и произошло в августе 2007. Спустя чуть больше года началась вторая стадия кризиса. В этот период произошел целый ряд событий: финансовый кризис обострился, цены на жилье и акции упали, а инфляционное давление усилилось после резкого скачка стоимости топлива. Когда Lehman Brothers обанкротился в сентябре 2008 года, мировая экономика оказалась на грани коллапса, и в последующие 6 месяцев самый масштабный обвал со времени Великой депрессии. 

Власти предотвратили спад в стиле 1930-х гг. посредством принятия координированных мер, но в процессе подорвали собственные финансы. Спасение банков обходилось в копеечку. В свою очередь, институты, равно как и потребители, осознали свою обремененность долгами. К середине 2009 года большинство правительство посетило то же ощущение. Сложилась определенно некомфортная ситуация. Центробанки пытались помочь, предоставляя многочисленные дешевые кредиты. Они снижали процентные ставки и применяли нестандартные меры – такие, как покупка облигаций в обмен на наличность – с целью поддержать денежную массу. Монетарные власти надеялись, что их действия вызовут восстановление частного сектора, что даст правительствам свободное пространство для приведения своих финансов в порядок.  Данная попытка побороть кризис, вызванный избыточным кредитованием, довольно предсказуемо оказалась провальной. Это было похоже на то, как автомобилист накачивает проколотую шину: какое-то время это работает, но в итоге шина снова сдувается.  Некоторые страны чувствовали себя лучше, чем другие.  Австралия оказалась одним из немногих государств, которым удалось избежать рецессии в силу наличия регулируемых банков и экспорта сырьевых материалов в Китай. 

Британия же, напротив, должна была оказаться самой беззащитной перед лицом кризиса. Слабое регулирование породило культуру Сити в стиле «без правил и ограничений»; изъятие капитала из роста цен на жилье оказало поддержку потребительским расходам; инфляционное давление было очень сильным. Положение дел в мировой экономике может усугубиться перед тем, как улучшиться. Лето 2012 года ознаменовалось признаками повсеместного замедления роста, где эффект домино от кризиса суверенного долга в Европе уже коснулся Северной Америки и Азии. Еврозоне грозит повторная рецессия, экономика США восстанавливается гораздо более медленными темпами, чем после предыдущих спадов, в то время как Китай ощущает на себе влияние ужесточения политики, необходимого для ограничения инфляционных эффектов от стимулирования, закачанного в 2008-09 гг. Нельзя сравнивать последние 5 лет с половиной десятилетия после обвала Уолл-стрит в октябре 1929 года. В 1930-х гг. четверть рабочей силы в США  были безработными, а промышленное производство сократилось на 50%. Более удачную историческую параллель можно провести с Великой депрессией 19 века – замедление роста и дефляционное давление, которые продлились с 1873 по 1896 г. 

Причина такой продолжительности кризиса сводится к трем мифам. Англо-саксонский миф заключается в том, что крупный финансовый капитал является силой, когда идет во благо, а не используется в целях взяточничества и коррупции. Немецкий миф: проблему дефицита спроса можно решить посредством затягивания поясов и роста экспорта. Правильная политика включает наложение жестких ограничений на банки и международное сотрудничество (которое должно осуществляться таким образом, чтобы страны-кредиторы увеличивают внутренний спрос, помогая государствам-задолжикам), а также умеренное сокращение дефицита, регулируемое, скорее, в зависимости от темпов экономического роста, нежели от произвольно установленных целей. Шансы применения такой политики невелики. Причина тому – третий миф: в 2007 году мировая экономика была е так уж неисправна. Старая модель была финансово неполноценной, поскольку существовала в условиях высоких уровней долга; социально неполноценной в том, что замедление роста отразилось на немногочисленной элите; а также экологически неполноценной – единственное, что имело значение, было ускорение экономического роста. Можно продолжать в том же духе, но при этом нужно осознать, что джинна уже не загнать обратно в бутылку. 

Подготовлено Forexpf.ru по материалам Guardian Источник: ProFinance.Ru - Новости рынка Forex