Приняв самое первое решение о предоставлении программы помощи, Европа сама навлекла на себя беду. Теперь пришло время разделить ответственность и его финансовые последствия. Сейчас так много разговоров том, что Греция может выйти из состава Еврозоны после запланированного на этот понедельник саммита Еврогруппы, что, кажется, все забыли об истиной сущности текущего кризиса, который не имеет никакого отношения к валютным договоренностям Греции.  Греки не требуют возврата к драхме, и лишь единицы неубедительно доказывают конкурентные преимущества валютной девальвации, которая неизбежно произойдет в этом случае. Кроме того, Греция не нарушает никаких официально установленных правил, которые могут повлечь ее изгнание, потому что, юридически, Еврозона - это жесткий и безвозвратный валютный союз.

А в основе кризиса лежат базовые понятия: долги и власть. На самом деле, нынешнее противостояние больше напоминает классическую "дипломатию канонерок", присущую конфликтам 19 века, а не современный валютный кризис. Европейские правительства и Международный валютный фонд совершили роковую ошибку, решив спасти частных кредиторов Греции в 2010 году, а затем одобрив состряпанную на скорую руку реструктуризацию в 2012 году. Греческое правительство тех времен в свою очередь допустило промах, взяв официальные кредиты, чтобы расплатиться с частными кредиторами, возможно, не понимая, что кидается из огня да в полымя. Сейчас же греки понимают, что дефолт перед частными кредиторами - это одно дело (и не такое уж страшное, когда на твоей стороне Ли Бакхайт (прим. Profinance.ru: ведущий юрист по проблемам суверенного долга, который руководил реструктуризацией греческих долгов)), но дефолт перед государствами развитых европейских стран - совсем другое. 

На самом деле довольно странно винить евро в этом противостоянии, поскольку "отцы-основатели" единой валюты напрямую предупреждали станы-участницы о том, чтобы они избегали подобных ситуаций.  История гибели пункта Европейского договора "о не предоставлении финансовой помощи" интересна сама по себе.  Вместо того, чтобы стенать о неизбежности этого кризиса, можно задуматься и понять, что решения, которые привели нас туда, где мы сейчас имеем несчастье пребывать, были приняты из-за ненужной трусости, замешательства и гордыни.

Пункт о не предоставлении финансовой помощи

Несколько лет назад мне довелось перечитать много работ о перспективах единой валюты, написанных экономистами в 1990-х годах. Поразительно, но никто тогда не сомневался в том, что страны будут выполнять фискальные ограничения, прописанные в Пакте о стабильности и росте, что страны Еврозоны с фискальными проблемами не получат никакой финансовой помощи от соседей, и это, в конечном счете, может привести к суверенным дефолтам.  В целом, авторитеты того времени, такие как Руди Дорнбуш, верили в "заповедь о не спасении". Поэтому предполагалось, что рынки должны понимать и учитывать возможность дефолта европейских государств, лишившихся возможности использовать девальвацию для спасения, и, соответственно, по разному оценивать государственные облигации стран, опираясь на состояние экономики и финансов. 

Экономисты в страшной истории про роковые ошибки!

Да, экономисты ошиблись. Дефолтов в Европе не было со времен Второй мировой войны, но финансовые рынки устали от постоянных валютных передислокаций, группировок и реорганизаций.  Вот они и обрадовались тому, что угрозы девальвации больше нет. Кроме того, в благоприятных макроэкономических условиях, сопровождавших первые годы жизни евро, о суверенных дефолтах вообще никто не думал.

Доходность по долгосрочным государственным облигациям стран Еврозоны

Доходность по государственным облигациям стран Еврозоны - которая ранее существенно отличалась - сблизилась и не выходила за пределы узкого коридора вплоть до 2009 года. Экономисты также ошиблись с табу на предоставление финансовой помощи. Как оказалось, в Европейском договоре такого пункта и вовсе не было.  В соответствующей статье (за номером 125 в текущей редакции договора) просто говорилось о том, что Союз и его участники "не несут ответственность и не принимают на себя обязательства" других стран.  Но программы помощи работают иначе:  Те, кто ее оказывает, не кричат на каждом углу о том, что они берут на себя долги другой страны. Напротив, они дают правительству терпящей бедствие страны новые кредиты, которые позволяют ей исполнить свои обязательства по уже существующим займам. В любом случае, в Статье 122 явным образом прописано, что ЕС может оказывать финансовую помощь странам "в периоды значительных трудностей, связанных со стихийными бедствиями или другими независящими от них обстоятельствами", при этом толкование данного пункта оставлено исключительно на усмотрение лидеров ЕС. 

“Никакой помощи”? Ой нет, мы хотели сказать много помощи.  Очень много помощи"

Однако к началу 2010 года стало ясно, что греческий кризис приведет либо к суверенному дефолту, либо к финансовой помощи со стороны других государств. Некоторые сторонники жесткого курса в европейских политических кругах некоторое время еще верили в то, что никакой помощи не будет. Например, член управляющего совета Европейского центрального банка Юрген Старк 6 января 2010 года настаивал на том, что рынки обманывают себя, полагая, что в определенный момент страны Еврозоны раскошелятся, чтобы спасти Грецию. Между тем, первые признаки того, что Грецию все-таки будут спасать, появились еще в феврале 2009 года, когда министр финансов Германии Пир Штайнбрюк заявил: «Европейские договоры не предусматривают помощь неплатежеспособным государствам, но на самом деле другим странам придется выручать тех, кто попал в беду». В начале 2010 года стало ясно, что точка зрения Штайнбрюка будет доминировать, а суверенный дефолт Греции на данном этапе не входит в планы лидеров валютного союза.  К 25 марта объявили, что Греция получит займы от других стран и от МВФ, а к маю уже был сформирован фонд помощи - Европейский стабилизационный фонд (EFSF).

Несмотря на совершенно нереальный долг, частные кредиторы Греции продолжали получать свои выплаты в течение двух лет, при этом их кредиты постепенно вытеснялись займами со стороны ЕС и МВФ. На момент реструктуризации задолженности Греции перед частным сектором в 2012 году экономика страны уже была разрушена до основания, а оставшаяся часть ее долга перед официальными кредиторами все равно была неподъемной.  Вот тут мы начали потихоньку возвращаться к дипломатии канонерок.

Зачем было спасать Грецию в 2010 году? Из-за европейских банков?

Итак, почему же в 2010 году европейские политики так стремились предоставить Греции огромные займы?  На ум то и дело приходит один и тот же ответ: европейские правительства кредитовали Грецию, чтобы защитить немецкие и французские банки, накупившие в свое время много греческих гос. облигаций. В 2010 году, когда мир еще лихорадило от ненависти к банкирам, программа под лозунгом "Европейской солидарности" с политической точки зрения несомненно выигрывала на фоне очередного раунда спасения банков в случае греческого дефолта. За последние несколько лет эта тема поднималась уже неоднократно. Например, бывший глава Бундесбанка Карл-Отто-Пель указывал на это с самого начала.  И все же что-то тут не складывается.  Совокупные риски европейских банков на рынке греческих облигаций всегда были весьма скромными. Возможно, банкиры лоббировали свои интересы, но, честно говоря, не уверен в том, что этот фактор сыграл решающую роль. Если же европейские лидеры на самом деле подумали, что лучше потратить государственные деньги на спасение всех греческих кредиторов, поскольку боялись признаться своим избирателям в том, что потребуется снова выручать из беды некоторые банки, то эти действия можно классифицировать как проявление политической трусости. 

Зачем было спасать Грецию в 2010 году? Страх перед эпидемией

Возможно, прямые последствия греческого дефолта были не столь значительны, однако в 2010 году многие активно сеяли панику, предвещая разрушительные косвенные последствия этого события.  В Европе в начале 2010 года само слово "дефолт" было тесно связано с образом Генри Полсона и его решением не препятствовать банкротству Lehman brothers.  Повсюду шептались о том, что дефолт Греции станет «еще одним Леманом» только в гораздо большем масштабе. В частности, Европейский центральный банк сыграл далеко не последнюю роль в презентации греческого дефолта, как катастрофы для Еврозоны. Имея возможность исключительно по своему собственному усмотрению перекрыть греческой банковской системе доступ к финансированию, ЕЦБ оказал огромное влияние на ход событий. 

В период с 2010 по 2012 годы члены управляющего совета Европейского центрального банка, например, Лоренцо Бини Смаги, нередко выступали с комментариями о том, как потенциальный греческий дефолт спровоцирует "экономический коллапс".  Например, Бини Смаги утверждал, что дефолта нужно избежать, потому что он ударит по терпеливым инвесторам, которые верили в программу корректировки и в ее способность вернуть размер долга в приемлемое состояние; кроме того, по его словам дефолт напугает инвесторов и они вообще отвернутся от европейских рынков, при этом платежи по "долгам нужно взыскивать, если потребуется при помощи санкций". Или, может быть, канонерок. 

Жесткую позицию занимали вплоть до решения о реструктуризации греческих долгов, при этом глава ЕЦБ Жан-Клод Трише на еще  11 июля 2011 года, прямо перед сообщением о том, что государственный долг Греции будет реструктурирован, настаивал: «никакого кредитного события, никакого селективного дефолта, никакого дефолта вообще. Такова позиция Управляющего совета».Но Греция не расплатилась по долгам, и это было объявлено кредитным событием. Но мировая общественность его просто проигнорировала. Никакого финансового коллапса не произошло. Анализ ЕЦБ оказался в корне неверным, а его влияние на события в Греции в период с 2010 по 2012 годах - крайне негативным.  Время покажет, как регулятор справился со своей задачей в 2015 году.

Зачем было спасать Грецию в 2010 году? Гордыня

Однако мне больше всего нравится теория о том, что европейские правительства помогли Греции исключительно из-за своей политической гордыни. Политики Европы были уверены в том, что евро - это фантастически успешный проект, а событие вроде дефолта никак не вписывалось в это определение и казалось чем-то немыслимым для страны в составе Еврозоны. Если одна страна может объявить дефолт, значит это случиться и с другими - так они думали. Поэтому пагубный процесс нужно остановить. Первые признаки того, что жесткие экономические принципы, характерные для 1990-х годов, постепенно меняются, проявились в январе 2010 года, в интервью Комиссара по экономическим вопросам Хоакина Альмунии агентству Bloomberg. Альмуния самодовольно заявил: «Нет, дефолта в Греции не будет. Ну сколько можно. В Еврозоне дефолта не существует».

В 2010 году стратегию реакции на греческий кризис сформулировали министры финансов Еврогруппы. К сожалению, реакция Еврогруппы, возглавляемой тогда Жаном-Клодом Юнкером (ответственным за многие неудачи Еврокомиссии в этот период), была продиктована популизмом и попытками выдать желаемое за действительное. Снова и снова европейские политики винили в греческом кризисе злобных финансовых спекулянтов. 

Например, в феврале 2010 года Юнкер заявил: «Финансовые рынки глубоко заблуждаются, если считают, что могут разбить Грецию на мелкие части».

К марту 2010 года риторика Юнкера изменилась, теперь он напрямую грозил финансовым рынкам ограничениями: «Нам нужно укрепить превосходство политики. Мы должны быть способны остановить финансовые рынки. У нас в подвале припасены орудия пыток. И мы достанем их на свет божий, если понадобится».

Пять лет спустя это звучит как откровенная ересь, но именно ее в ту пору нес официальный голос европейской экономической политики.

МВФ: А взрослые здесь есть?

Конечно, можно возразить, что оценить устойчивость долга или последствия дефолта очень и очень сложно, а у европейских правительств, Еврокомиссии и ЕЦБ мало опыта в этих вопросах. Это так, вот почему МВФ играл столь важную роль во всей этой истории. Конечно, значительную долю средств Греции предоставили европейские правительства, но участие МВФ - сначала под руководством бывшего французского политика Доминика Штросс-Кана, а затем - другого французского политика Кристин Ларард - придало надежности и солидности греческим программам. Однако это ощущение надежности оказалось необоснованным. С самого начала собственный анализ МВФ в отношении устойчивости долга свидетельствовал о том, что они нарушают собственные правила, требующие воздерживаться от кредитования неплатежеспособных правительств. 

Недавно Лагард высказалась о том, что в переговорах кто-то должен начать вести себя по-взрослому (тонкий намек на Варуфакиса).  Очевидно, она забыла, что этим "взрослым" на переговорах по Греции еще в 2010 году должен был стать именно Международный валютный фонд. Но почему-то Фонд, возглавляемый и управляемый в основном Европой, отказался от своего традиционного подхода и проигнорировал собственные политики, решив, что европейским странам нужно дать возможность взвалить на себя высокие долги перед официальным сектором. Выходит, что Европа совсем ничего не выиграла от того, что все топовые позиции в МВФ занимают европейцы. Греческое фиаско наглядно демонстрирует всему миру, что бывшим европейским политикам больше не стоит доверять руководство ключевыми институтами.

Но сами греки хороши!

Вероятно, многие читатели считают, что беспечные, безответственные и ленивые греки - вот кто настоящие злодеи, подделавшие бухгалтерию, и не желающие проводить структурные реформы.  Кто-то цепляется к Сиризе, отмечая, что их предвыборные обещания изначально были невыполнимы и совершенно не учитывали тот факт, что официальные кредиторы никогда не были настроены на списание долгов или на отказ от своего устойчивого и почти маниакального желания контролировать каждый шаг греков.

Но эти доводы связаны с незначительными тактическими аспектами развития греческой проблемы, а также с ходом текущих переговоров. Они не учитывают тот факт, что мы оказались в этой ситуации именно по причине абсолютно ошибочных кредитных решений, принятых европейскими правительствами. Конечно, не стоит ждать от них разумных программ, подобных предложенной бывшим чиновником МВФ Ашока Моди, европейские граждане вправе рассчитывать на то, что их политики учтут допущенные ранее ошибки и признают, что неверные кредитные решения ведут к финансовым затратам.

В отношении евро, полагаю, что европейские лидеры снова впали в самодовольную беспечность.  Песни о том, что евро будет лучше без Греции - чистой воды спекуляции. Никто не знает, что станет с единой валютой после выхода страны, и как это отразится на остальных участниках союза. Ясно одно, уход Греции будет означать, что валютный союз не может считаться "жестким и безвозвратным".  А также то, что есть неписанные правила, связывающие членство в Еврозоне с желанием платить по долгам перед официальными институтами. Тем, кто действительно верит в Европейский валютный союз, в понедельник нужно понять, что, усиливая давление на Грецию, можно добиться бесконечно малого финансового преимущества для европейских граждан, но при этом повысить вероятность выхода страны из состава Еврозоны, который будет сопряжен с потенциально высокими затратами.

Карл Уилан, профессор экономики Дублинского университета

Подготовлено Forexpf.ru Источник: ProFinance.Ru - Новости рынка Forex