В начале 20-го столетия Чарльзу Понци, итальянцу, эмигрировавшему в Америку, пришла в голову блестящая идея зарабатывания денег.  Он предлагал огромные проценты по инвестициям, и это привлекало к нему все больше клиентов. Деньги, которые те несли ему, Понци и использовал вместо какой-либо реальной прибыли для того, чтобы расплачиваться с более ранними инвесторами. Схема, названная в честь своего создателя, фактически продемонстрировала другим компаниям способ бесконечного накапливания долга. Конечно, это была афера, и в конечном итоге это привело Понци в тюрьму. 

Век спустя финансовые пирамиды, подобные схеме Понци, по-прежнему расцениваются как мошенничество – по крайней мере, когда они реализуются частными предпринимателями. Однако мало кто признает роль подобных схем в государственном секторе экономики. А между тем правительства многих стран, включая США и Японию, выживают благодаря использованию пирамид, по сути являющихся ничем иным, как схемой Понци.

Конечно, имеется ряд существенных различий. Традиционные пирамиды в частном секторе, несмотря на потенциальную краткосрочную прибыльность, всегда рушатся по простой причине: число потенциальных инвесторов конечно. В государственной же пирамиде инвестором является налогоплательщик. И стабильная власть, задействуя все имеющиеся в ее распоряжении средства принуждения, из поколения в поколение так и будет продолжать собирать налоги, за счет которых оно может расплачиваться по более ранним долгам.

Однако тот факт, что пирамиды в госсекторе могут не рушиться в течение более длительного времени, не дает им абсолютной защиты от неумелого, неправильного или неосторожного обращения. Чрезмерный размер госдолга оказывает давление на экономику, делая ее уязвимой перед возможными потрясениями. В этой связи многие аналитики призывают более активно уравнивать с частным сектором нормы и правила, относящиеся к госдолгу - хотя, конечно, важно, чтобы подход был дифференцированным и учитывал все нюансы.

Этого не сделали лидеры республиканцев в США, решив объявить высшим приоритетом борьбу с наращиванием долга. Заблокировав принятие бюджета, республиканцы спровоцировали временную приостановку работы правительства и преуспели лишь в одном – в запугивании рынков. Столь радикальный подход обусловил появление на политическом горизонте такого эксцентричного кандидата в президенты, как миллиардер Дональд Трамп, заявляющий, что сумеет убедить кредиторов согласиться на частичное списание долга Америки.

Подобно разогнавшемуся велосипедисту, который не может просто прекратить вращать педали, правительства не могут резко прекратить все заимствования. Для сохранения стабильности и контроля над ситуацией, они должны сокращать размер дефицита постепенно.

Это урок, который Япония приняла близко к сердцу. Будучи обремененной чистым долгом в размере порядка 130% от ВВП – значительно выше, чем в других развитых экономиках – Япония на данный момент вынуждена направлять значительную долю госрасходов на обслуживание своих долговых обязательств. Хотя очень низкие (а порой и вовсе отрицательные) процентные ставки помогли свести в  прошлом финансовом году эту долю к 22% от всего бюджета, повышение ставок вынудит налогоплательщиков дорого платить за меньшие выгоды. Естественно, у Японии есть стимул сократить свою долговую нагрузку.

Однако японская экономика сейчас сталкивается с сильным встречным ветром. Шаткость экономики Китая и политическая нестабильность в Европе ввиду угрозы Брекзита спровоцировали высокую неопределенность в мировом масштабе. Кроме того, хотя снижение цен на нефть, с одной стороны, является благом для Японии как крупного чистого импортера черного золота, негативное влияние этих процессов на другие ключевые экономики неблагоприятно сказывается на японских экспортерах. Добавим сюда сомнения Федрезерва, никак не решающегося в полной мере изменить курс монетарной политики, что омрачает перспективы конкурентоспособности валютного курса и фондового рынка Японии.

В этих условиях премьер-министр Абэ оказался недавно перед судьбоносным выбором: продолжать ли ему продвигать анонсированное повышение налога на потребление с 8% до 10%? Хотя такое повышение помогло бы сбалансировать бюджет страны, оно в то же время подорвало бы потребление, которое до сих пор еще не оправилось от предыдущего повышения с 5% до 8%, осуществленного в 2014 году. Абэ решил не переставать крутить педали и объявил, что налог будет повышен, но позднее - через 2,5 года.

После запуска в 2011 году своей стратегии реанимации экономики – так называемой «абэномики» - японский премьер увеличил поступления в госказну в общей совокупности примерно на ¥12 трлн ($115 млрд). Рынок труда демонстрирует прекрасную форму, в какой он не был уже много лет: уровень безработицы лишь немного превышает 3%, а спрос на рабочую силу высок. Лишь компонент потребления ВВП остается слабым. Абэ не поддался давлению и не стал рисковать достижениями «абэномики» ради сокращения долга.

Решение Абэ отсрочить повышение налога не стало, как опасались некоторые, причиной существенного роста рыночных ставок по японским гособлигациям – и это означает, что инвесторы не видят повышения уровня риска по облигациям.  Похоже, что рынок, вслед за Абэ, признал необходимость нахождения верного баланса между двумя важнейшими задачами – сокращением размера долга и экономическим ростом.

Подготовлено Forexpf.ru по материалам Project Syndicate Источник: ProFinance.Ru - Новости рынка Forex