Представление о том, что центральные банки могут решить любые проблемы, возникающие на рынках, безусловно, является одним из самых опасных в финансовом мире. После вспышки коронавируса в Китае это превращается в какую-то пародию. Конечно, перспектива монетарных стимулов подогревала доверие инвесторов в течение последнего года, способствуя мощному ралли акций и значительному смягчению финансовых условий.
Но чиновники центральных банков поддерживают иллюзию, что они могут решить и другие проблемы, постоянно говоря о рисках, выходящие за рамки их полномочий.
Например, все согласны с тем, что изменение климата будет иметь серьезные макроэкономические последствия, но не вполне ясно, сколько деревьев смогут спасти политики за счет дополнительной покупки облигаций на €30 млрд в месяц, или как перевести целевой показатель инфляции Европейского центрального банка в градусы Цельсия в ходе глобального потепления.
Даже если не брать в расчет подобные соображения, хотя центральные банки по-прежнему сильно влияют на финансовые рынки, их способность воздействовать на реальную экономику неуклонно снижается. Судя по некоторым анализам, границы перехода от денежного стимулирования к реальному сектору экономики стали стираться в 2000-е годы.
Это не означает, что ужесточение монетарной политики было бы неэффективным, но на фоне рекордного роста кредитов и десятилетнего поиска доходности хаос, который может посеять значительное повышение ставок, возможно, окажется безграничным. И да, снижение процентных ставок может повысить стоимость активов. Но все надеются на поддержку со стороны центральных банков уже на бессознательном уровне. Инвесторы, похоже, верят, что крупные центральные банки ответят на экономический шок, вызванный коронавирусом, дальнейшим стимулированием — фактором, который помог оживить рынки. Однако трудно понять, как процентные ставки могут смягчить кризис в области здравоохранения.
В более широком смысле, сейчас рост богатства связан с акциями, а не с жильем, и влияние монетарных стимулов на расходы меньше, чем когда-либо. Это справедливо как в отношении потребителей, учитывая, что акции сосредоточены только среди самых богатых, так и в отношении бизнеса.
Проблемы стимулирования
Экономисты предпочитают верить, что более низкие процентные ставки стимулируют инвестиции и побуждают людей быстрее тратить сбережения, не откладывая расходы на будущее. Тем не менее эмпирические исследования не подтверждают связь между капитальными затратами и стоимостью заимствований. Возможно, в прошлом монетарные стимулы играли большую роль, но теперь их значение снизилось. Расходы на потребительские товары длительного пользования, такие как автомобили, стиральные машины и даже жилье, всегда были наиболее чувствительной частью экономики в рамках монетарной политики, однако доля этих секторов в общем валовом внутреннем продукте снизилась как в США, так и в других богатых странах.
Кажется очевидным, что если стимулы заставят людей перенести расходы на более ранние сроки, то десятилетие низких процентных ставок в конечном итоге лишится эффективности. Возможно, просто больше не осталось потребителей, которых можно подтолкнуть к расходам — такое впечатление складывается в сфере автомобилестроения, где спрос упал, поскольку клиенты перестали брать кредиты. Проще говоря, потребителям нужно ограниченное количество автомобилей.
Традиционная связь между реальными процентными ставками и личными сбережениями также нарушилась. В некоторых странах сейчас даже наблюдается обратный эффект. Недавние исследования ЦБ Германии показывают, что потребители в некоторых странах еврозоны сократят расходы в ответ на снижение процентных ставок, поскольку потери по банковским вкладам перевешивают любое желание увеличивать расходы. Этот сдвиг наиболее заметен в Германии, где — вопреки распространенному мнению в иностранных финансовых СМИ — протест против политики ЕЦБ не только вопрос идеологии.
Другая проблема заключается в том, что в случае нового серьезного экономического потрясения — будь то коронавирус или что-то еще — центральные банки не смогут снизить ставки настолько, насколько это было необходимо в прошлом. Во время прошлых рецессий ставки снижались по меньшей мере на 5 процентных пунктов, или 500 базисных пунктов, а не 0-175 б. п., которые доступны сегодня. Вполне разумно, что американский Федрезерв не хочет экспериментировать с отрицательными процентными ставками. И даже европейские центральные банки, которые достигли отрицательных ставок по депозитам, вряд ли будут продолжать подобную политику. Они понимают, что затраты на эти эксперименты скоро перевесят выгоду.
Официальное решение
Официальное решение этой проблемы предполагает еще более агрессивную реакцию при появлении определенного риска. Центральные банки надеются, что за счет более решительного использования имеющегося арсенала они смогут создать дополнительное пространство для маневра в политике. Два бывших председателя ФРС, Бен Бернанке и Джанет Йеллен, недавно подробно объяснили эту стратегию. Эта идея явно переплетается с действиями нынешних чиновников во всем мире, учитывая быстрый разворот в сторону смягчения в 2019 году.
Инвесторы приветствуют этот новый сверхчувствительный подход к управлению рисками, поскольку, по их мнению, это означает, что они могут полагаться на монетарные стимулы, когда что-то идет не так. Они, кажется, не понимают, что это признание слабости, а не демонстрация силы.
Автор — управляющий директор отдела глобальных макроэкономических исследований в TS Lombard
Подготовлено Profinance.ru по материалам издания The Financial Times
По теме:
Правда о количественном смягчении в США
