Источник: The Economist
Прошло почти полвека с момента, когда Организация стран-экспортеров нефти наложила эмбарго на американскую нефть, из-за чего умеренная инфляция превратилась в затяжной период резкого роста цен и экономических бедствий. Но сегодня экономисты снова вспомнили о стагфляции 1970-х годов на фоне усиления инфляции и удручающих показателей экономической активности. Среди тех, кто предупреждает о тревожных отголосках прошлого, такие влиятельные фигуры, как Ларри Саммерс и Кеннет Рогофф из Гарвардского университета и Мохаммед Эль-Эриан из Кембриджского университета, который ранее возглавлял инвестиционный фонд PIMCO.
Стагфляция — особенно опасная проблема, поскольку она сочетает такие негативные факторы, как высокая инфляция и слабый рост, которые обычно не сопутствуют друг другу. При этом уровень безработицы, который в целом остается выше докоронавирусного уровня, снизился. Однако, судя по всему, восстановление теряет импульс, подпитывая опасения по поводу стагнации. Covid-19 вынудил закрыть многие заводы в большей части Юго-Восточной Азии, что ударило по промышленному производству. Потребительские настроения в Америке также ухудшаются. В то же время усиливается ценовое давление после вялого десятилетнего периода. Инфляция превысила целевые показатели ЦБ в большинстве стран и уже больше 3% в Великобритании и еврозоне и 5% в Америке.
Экономическая ситуация не так ужасна, как в некоторые периоды 1970-х годов, когда инфляция в богатом мире достигла двузначных цифр. Но сторонников теории стагфляции беспокоят не столько точные цифры, сколько тот факт, что высокой инфляции может способствовать целый ряд факторов даже при замедлении роста — и что они похожи на факторы, стоявшие за стагфляцией 1970-х годов.
Параллели
Одна из параллелей связана с тем, что мировая экономика снова страдает от скачков цен на энергоносители и продукты питания. За последний год мировые цены на продовольствие выросли примерно на треть. Цены на газ и уголь достигли рекордных уровней в Азии и Европе. Запасы обоих видов топлива находятся на крайне низком уровне в таких крупных экономиках, как Китай и Индия, при этом проблемы, связанные с отключением электроэнергии, с которыми уже столкнулся Китай, могут распространиться на другие страны. Рост цен на энергоносители окажет еще большее давление на инфляцию и ухудшит экономические настроения во всем мире.
Увеличиваются и другие расходы: резко подскочили тарифы на перевозку из-за смещения потребительских расходов в сторону товаров, а также из-за задержек в портах, связанных с Covid. В этом году работники могут диктовать свои условия, поскольку фирмы, столкнувшиеся с ростом спроса, пытаются привлечь достаточное количества рабочей силы. Например, профсоюзы в Германии требуют повышения заработной платы, а некоторые даже объявляют забастовку.
На фоне нынешней экономической политики сторонники теории стагфляции отмечают еще одно сходство с прошлым. Они беспокоятся, что представление об макроэкономике движется в обратном направлении, создавая возможности для устойчивой инфляции. В 1960-х и 1970-х годах правительства и центральные банки закрывали глаза на рост инфляции, отдавая приоритет низкой безработице над стабильными ценами. Однако болезненный опыт стагфляции помог изменить интеллектуальное мышление, породив поколение руководителей ЦБ, которые решили, что необходимо держать инфляцию под контролем. Затем, после глобального финансового кризиса и периода недостаточного спроса, этот однобокий подход сменился озабоченностью по поводу безработицы. Низкие процентные ставки ослабили бюджетную дисциплину правительств и позволили внедрить значительные стимулы в 2020 году.
Сейчас, как и в 1970-х годах правительства и центральные банки могут поддаться искушению и решать проблемы со стороны предложения, еще больше перегрев экономику, что приведет к высокой инфляции и неутешительным темпам роста.
Отличия от 1970-х
Однако, помимо этих параллелей, 1970-е годы дают мало рекомендаций по поводу решения нынешних проблем. Экономисты обеспокоены скачками цен на энергоносители и продукты питания, поскольку это может привести к требованиям увеличить заработную плату и инфляционным ожиданиям, а это спровоцирует резкий рост цен. Тем не менее, институты, которые могли бы стать основой устойчивого периода занятости, в целом остаются слабыми. В 1970 году профсоюзные соглашения о заработной плате действовали в отношении примерно 38% работников в рамках ОЭСР, которая включает в основном богатые страны. К 2019 году этот показатель снизился до 16%, что является самым низким уровнем за всю историю.
Поправки на рост прожиточного минимума (COLA), согласно которым рост инфляции автоматически приводил к повышению зарплаты, были присущи большинству договоров о заработной плате в 1970-х годах. Но с тех пор практика сильно изменилась. В 1976 году более 60% работников американских профсоюзов подпадали под коллективные договоры с пунктами COLA; к 1995 году эта доля снизилась до 22%. В статье, опубликованной в 2020 году Анной Стэнсбери из Гарварда и Ларри Саммерсом, утверждается, что продолжительное ослабление позиций на переговорах с работодателем является «серьезным структурным изменением», объясняющим ключевые особенности последних макроэкономических показателей, включая низкую инфляцию, несмотря на постепенное снижение уровня безработицы. Даже учитывая тяжесть пандемии, маловероятно, что такой существенный сдвиг произошел столь быстро.
Более того, стагфляция в 1970-х годах усилилась из-за резкого снижения роста производительности в богатых странах. В течение десятилетий после Второй мировой войны приверженность правительств сохранению спроса подкреплялась стремительным ростом производственных мощностей (французы называли этот период «Славное тридцатилетие»). Но к началу 1970-х годов длительный бум в области производительности сошел на нет. Привычка стимулировать спрос не помогла нарастить производственный потенциал, а вместо этого подтолкнула цены вверх. За этим последовал длительный период, в течение которого рост производительности не соответствовал ожиданиям. Однако после пандемии он ускорился: часовая производительность в Америке выросла примерно на 2% за год по июнь, что примерно вдвое превышает средний показатель 2010-х годов. Стремительный рост капитальных затрат вполне может означать, что этот рост окажется устойчивыми.
Еще одно важное отличие от 1970-х годов в том, что центральные банки не забыли, как бороться с инфляцией, и по-прежнему привержены ценовой стабильности. В 1970-х годах даже некоторые центральные банки сомневались в способности сдерживать рост заработной платы и цен. Артур Бернс, тогдашний председатель ФРС, считал, что «монетарная политика мало что может сделать для сдерживания инфляции, которая так сильно зависит от давления на зарплату». Согласно исследованиям Кристины и Дэвида Ромер из Калифорнийского университета в Беркли, точка зрения Бернса была довольно распространена в то время. Но конец эпохи высокой инфляции показал, что центральные банки могут обуздать такую инфляцию, и они помнят об этом опыте. В прошлом месяце глава ФРС Джером Пауэлл заявил, что, если «устойчивый рост инфляции станет серьезной проблемой, мы, безусловно, отреагируем и используем свои инструменты, чтобы сохранить инфляцию на уровне, соответствующем долгосрочной цели в 2%».
Новая фискальная политика также имеет пределы. По прогнозам, дефицит бюджета во всем мире резко сократится. В Америке опасения умеренных демократов по поводу чрезмерных расходов могут привести к тому, что грандиозные инвестиционные планы президента Байдена будут урезаны или вообще не получат одобрения.
Что будет с экономикой
Что же будет с мировой экономикой, если она не столкнется с повторением 1970-х? Резкий рост расходов на энергию представляет серьезную угрозу для восстановления. Стремительный рост цен — или дефицит, если правительства попытаются ограничить рост, — нанесет ущерб бюджету домохозяйств и компаний и ударит по расходам и производству. Это произойдет как раз в тот момент, когда правительства откажутся от стимулов, а центральные банки ужесточат политику. Замедление спроса может ослабить давление на те сегменты экономики, которые столкнулись с нехваткой предложения: например, после оплаты огромных счетов за электроэнергию далеко не все американцы смогут позволить себе дефицитные автомобили и компьютеры. Но это усугубило бы болезненное завершение пандемии, которая длится уже почти два года.
Еще одним важным изменением в глобальной экономике по сравнению с 1970-х годами является гораздо более высокий уровень ее интеграции через финансовые рынки и цепочки поставок. Например, доля торговли в мировом ВВП с 1970 года увеличилась более чем вдвое. Неравномерное восстановление после пандемии оказало сильное давление на некоторые связи, объединяющие экономики. Паникующие правительства могут начать накапливать ресурсы, что еще больше подорвет экономику.
Соответственно, прошлый опыт не является самым четким критерием, через призму которого стоит рассматривать факторы, воздействующие на мировую экономику. Мир кардинально изменился с 1970-х годов, и глобализация создала огромную взаимосвязанную сеть. Теперь систему ждут новые, уникальные испытания.
Подготовлено Profinance.ru по материалам The Economist
MarketSnapshot - Новости ProFinance.Ru и события рынка в Telegram
По теме:
Рост цен на сырьевые товары вгоняет мировую экономику в стагфляцию
