Уже сейчас малый и крупный бизнес дал трещину под влиянием коронавируса. К ним относятся и такие известные бренды как Hertz and J. Crew, и незнакомые обывателю энергетические компании Diamond Offshore Drilling и Whiting Petroleum. А волна банкротств вот-вот перерастет в цунами.
Эдвард И. Альтман, создатель Z-счета, широко используемого метода прогнозирования банкротств в бизнесе, подсчитал, что этот год может стать рекордным по числу так называемых мегабанкротств — компаний с долгами в 1 миллиард долларов или более. А число крупных банкротств — на сумму не менее 100 млн долларов — достигнет масштабов экономического кризиса 2008 года.
Реструктуризация или ликвидация
Даже значительный подъем экономической активности в ближайшие месяцы не остановит этот процесс, считает Альтман из Школы бизнеса Нью-Йоркского университета. Многие компании уже увязли глубоко и их не спасти.
Кое-какие уже на грани. Chesapeake Energy, некогда вторая по величине газовая компания в стране, борется с долгами на сумму около 9 миллиардов долларов. Tailored Brands — родительская компания Men' G Wearhouse, Jos. A. Bank и K&G — недавно сообщила, что ей, возможно, придется подать заявление о защите от банкротства. В том же направлении движется и Weatherford International, которая только в декабре оправилась после банкротства.
Более 6800 компаний подали заявки на защиту от банкротства в прошлом году, и в этом году почти наверняка их будет еще больше. По словам экспертов по вопросам банкротства, экономический кризис масштабов Великой депрессии толкает компании к пропасти и затрудняет спасение тех, кого еще можно спасти.
Большинство крупных обанкротившихся компаний пытаются реструктурироваться, разрабатывая соглашения об уплате долгов. Но если плана нет, или он не дает результата, все закончится ликвидацией. Оборудование и имущество уйдут с молотка, вырученные деньги уйдут кредиторам, а компания исчезнет с лица земли.
Если не будет реформ, значительная часть жизнеспособных малых предприятий будет вынуждена ликвидироваться, что приведет к высоким и необратимым экономическим потерям«, — говорится в майском обращении группы ученых в Конгресс. «Рабочие потеряют работу в компаниях, которые в других обстоятельствах были бы весьма жизнеспособными».
Они предлагают увеличить бюджеты для отзыва отставных судей и найма большего числа клерков, а также дать компаниям больше времени для разработки действенных планов по предотвращению ликвидации.
«Жесткие сроки порождают слишком оптимистичные планы реструктуризации с последующими пересмотрами, которые будут перегружать суды и задерживать восстановление», — написали они.
Пандемия вскрыла проблемы
Пандемия и карантины уже сами по себе убили какой-то бизнес. Например, сеть круглосуточных фитнес-клубов объявила о банкротстве на этой неделе, заявив, что закроет 100 точек из-за финансовых проблем, которые ее исполнительный директор полностью списал на коронавирус. Но во многих случаях COVID-19 просто вскрыл более глубокие проблемы, например, ошеломляющие долги компаний, чьи бизнес-модели уже не соответствовали новым моделям поведения потребителей.
Hertz увяз в долгах после выкупа с использованием заемных средств более десяти лет назад, затем к нему прибавились еще долги после выкупа Dollar Thrifty в 2012 году. Появление Uber и Lyft усилило конкуренцию в сфере проката автомобилей.
Crew и Neiman Marcus несли тяжелую долговую нагрузку из-за акций при помощи заемных средств. Компании изо всех сил пытались справиться с изменяющимися предпочтениями покупателей, которые все чаще покупают онлайн.
Нефтяные и газовые компании, такие как Diamond и Whiting, набрали кредитов, когда энергоносители стоили гораздо дороже. Однако рост объема производства привел к падению цен, а ценовая война между Россией и Саудовской Аравией во время пандемии окончательно добила отрасль.
Дефолты неизбежны
Наплыв дефолтов практически неизбежен. В конце первого квартала этого года американские компании, накопили долг в размере почти 10.5 триллионов долларов — намного больше, всех значений, зафиксированных ФРБ Сент-Луиса за период с конца Второй мировой войны.
Лавина долгов ударит по незащищенным кредиторам, включая пенсионеров, получающих пенсии, поставщиков, ожидающих оплаты, сотрудников, нуждающихся в оплате больничных и даже работников, не получивших зарплату. Если у компании обеспеченных долгов больше, чем активов, то кредиторы со страховкой, включая инвесторов-стервятников, скупивших долги за копейки, заберут все, что есть.
Речь идет об огромных суммах. По словам Альтмана, в этом году ожидается не менее 66 дел с долгами более 1 млрд долларов. Предыдущий рекорд в 2009 году составил 49. Он также ожидает 192 банкротства с долгами не менее 100 миллионов долларов, что станет вторым по величине объемом после 2009 года, когда было зафиксировано 242 таких банкротства.
Роберт Дж. Кич, директор Американского колледжа банкротства, сказал, что многим компаниям до сих пор удавалось отложить банкротство, накапливая денежные средства и максимально экономя их: сокращая существующие кредитные линии, увольняя рабочих, откладывая проекты и используя преимущества федеральных и государственных программ.
Но как только срок действия этих программ закончится, они начнут проедать свои деньги. Вот тогда-то и число банкротств резко возрастет. По его словам, в ближайшие 19–30 дней мы подойдем к краю пропасти.
Банкротство - дорогое удовольствие
Компании, которые получили ссуды в рамках федеральной Программы защиты зарплат, тоже могут подать на банкротство, отмечает Кич из Bernstein Shur в Портленде, штат Мэн. Ссуды можно конвертировать в гранты, если компании отвечают определенным требованиям, и если заемщики могут отложить банкротство до тех пор, пока они не будут уверены, что им не придется возвращать деньги, у них будет больше наличных при подаче документов.
Это важный фактор, поскольку банкротство по 11 главе — дорогое удовольствие. Обанкротившаяся компания должна оплачивать гонорары юристов и других специалистов, которые помогают ей реорганизоваться, а также гонорары тех, кто консультирует официальные комитеты кредиторов.
Рекомендации экспертов Конгрессу находятся на тонкой грани. Они предлагают предоставить компаниям больше времени для разработки планов реорганизации, но при этом дела о банкротстве по 11 главе нужно продвигать быстрее, чтобы компании не проели наличные до реорганизации.
В целом чем дольше компания остается банкротом, тем выше риски ликвидации. А в этом случае рикошетом затронет еще много компаний: если обанкротится производитель, пострадают поставщики сырья; а мелкие магазины окажутся под ударом, если закроется якорный магазин торгового центра.
Эти риски реальны, уверен Роберт Э. Гербер, который вышел на пенсию в 2016 году в качестве судьи по делам о банкротстве в Южном округе Нью-Йорка. Одним из его дел было банкротство Дженерал Моторс в 2009 году, которое двигалось с молниеносной скоростью, чтобы не дать автопроизводителю навсегда упасть.
«Если бы GM ликвидировался, Бог знает, сколько компаний в цепочке поставок пошло бы ко дну в след за ним», — сказал он. Эффект домино уничтожил бы зарплату рабочих по всей цепочке поставок, угрожая другим предприятиям и даже финансам местных органов власти, которые рассчитывают на них в виде налоговых поступлений.
По словам г-на Гербера, крайне важно, чтобы система банкротства располагала ресурсами для решения предстоящего потока дел.
«Банкротство не даст этим компаниям деньги, — сказал он, — но они получат шанс выжить».
