Многие считают, что сейчас все будет по-другому, но причины для паники были в прошлый раз, есть они и сейчас. Масштабные фискальные и монетарные стимулы спровоцируют всплеск инфляции более чем на 5% или даже 10% в 2021 году. И это все изменит.
Такой прогноз сделали ученый Чарльз Гудхарт и Манодж Прадхан, ранее работавший в Morgan Stanley, в своей книге The Great Demographic Reversal, в которой говорится о возвращении инфляции под влиянием демографических факторов.
Авторы утверждают, что в мировой экономике произойдет смена режима. В последний раз это случилось в 1980-х годах на фоне глобализации и попыток встроить Китай в мировую экономику. По их словам, эпоха низкой инфляции и высокой и постоянно растущей задолженности заканчивается. Вскоре начнется обратный процесс.
Серьезные сдвиги
В 1980-х и 1990-х годах миру открылись экономики Китая, бывшей советской империи и других развивающихся стран. Состоялся уругвайский раунд переговоров, появилась Всемирная торговая организация, к которой в 2001 году примкнул Китай. Международная экономическая интеграция развивалась быстрыми темпами, в частности, за счет торговли, а также благодаря прямым инвестициям из стран с высоким уровнем дохода. Мировой объем предложения рабочей силы для производства товаров, подходящих для торговли, сильно увеличился. В крупных экономиках выросла доля женщин в рабочей силе, что привело к снижению рождаемости и росту числа населения молодого возраста. Таким образом, рабочая сила увеличивалась быстрее, чем население, а производительность на душу населения росла быстрее, чем производительность на одного работника.
Как утверждают Гудхарт и Прадхан, все это привело к снижению влияния рабочей силы на рынок в странах с высоким уровнем дохода, увеличению доли прибыли в валовом внутреннем продукте, росту внутреннего неравенства, падению глобального неравенства, «избытку сбережений», слабому инфляционному давлению и снижению реальных процентных ставок. Также подскочил уровень задолженности.
Теперь же все происходит с точностью до наоборот. Глобализация оказалась под ударом, и никакая другая экономика не сможет повторить то, что сделал Китай. Старение негативно сказывается на росте рабочей силы и усиливает финансовое давление. И по мере роста числа потребителей по сравнению с числом производителей инфляционное давление будет усиливаться. Более того, на фоне сокращения рабочей силы и ослабления глобализации влияние рабочей силы на рынок вновь возрастет, повышая инфляционное давление.
Эти изменения, добавляют они, породят огромные политические проблемы, особенно с учетом раздутых балансов правительств и нефинансовых корпораций. В случае столь негативного изменения соотношения между безработицей и инфляцией возникает много вопросов: готовы ли центральные банки ужесточить монетарную политику настолько, насколько необходимо, чтобы сдержать инфляцию? Как власти будут справляться с дефолтами? Каким образом правительства смогут снова контролировать дефициты в мире структурно низкого роста (отчасти из-за старения населения), более высоких процентных ставок и повышенных расходов? Если они этого не сделают, продолжат ли центральные банки печатать деньги или допустят банкротство целых государств? В общем, стоит ли в худшем случае ждать повторения 1970-х годов?
Дивный новый мир
В мировой экономике происходят серьезные структурные сдвиги. Процесс старения и ослабления глобализации при производстве товаров набирает обороты. Более того, это касается и Китая. Совокупность этих факторов изменит экономику.
Но мы очень мало знаем о том, как все будет развиваться на самом деле, и каким последствиям это приведет. В 1980 году никто не предполагал, что Китай собирается открыть свою экономику и положить начало крупнейшему инвестиционному буму в мировой истории, который приведет к росту капиталовложений на уровне 50% от ВВП. И уж тем более никто не предсказывал, что через несколько десятилетий макроэкономическая ситуация будет характеризоваться избытком сбережений, низкими реальными процентными ставками, крайне мягкой монетарной политикой и сверхнормативным долгом. Напротив, многие были уверены, что процветающий Китай, напротив, собирается импортировать накопления, повышая при этом реальные процентные ставки и экспортируя чистый спрос.
Возможно, Гудхарт и Прадхан также правы в том, что в их дивном новом мире люди предпочтут не накапливать, а инвестировать, избыток сбережений превратится в дефицит, а реальные процентные ставки взлетят. Однако разница между необходимыми сбережениями и инвестициями очень мала. Вполне возможно, что при медленном экономическом росте и дальнейшем снижении относительной стоимости основных средств нераспределенная прибыль корпораций по-прежнему будет превышать инвестиции в странах с высоким уровнем дохода. В китайском корпоративном секторе может сложиться такая же ситуация. В таком случае спрос останется слабым, а реальные процентные ставки низкими в течение длительного времени, чему способствуют огромные долги частного сектора во всех этих странах.
Не вполне ясно, была ли глобализация основным фактором, приведшим к изменениям на рынках труда. Это всего лишь один элемент в цепи преобразований — новые технологии, модель корпоративного управления с максимизацией акционерной стоимости, усиление роли финансов и рост монопольного господства.
В 1965 году мало кто мог представить, что послевоенное кейнсианство вскоре исчезнет. Точно так же может погибнуть и мир, живущий по принципу «лучше ниже и дольше». Сейчас происходят большие перемены. И нужно хорошо подумать, как сделать так, чтобы будущее не повторяло прошлое.
Автор статьи - Марти Вулф, главный экономический обозреватель The Financial Times
Подготовлено Profinance.ru по материалам издания The Financial Times
По теме:
Экономическая ситуация в Европе резко ухудшилась
Лечить мировую экономику от COVID-19 будем долго и дорого
МВФ: чтобы смягчить последствия пандемии, не всем нужно экономить
