Оглядываясь назад, можно подумать, что крах фондового рынка — это внезапное потрясение. И действительно, некоторые из самых драматичных событий происходили очень быстро. В начале пандемии американский фондовый индекс S&P 500 потерял 34% чуть более чем за месяц. В последний раз, когда Россия объявила дефолт по долгу в 1998 году, индекс рухнул с максимумов и достиг дна за шесть недель, чуть не утянув за собой Long-Term Capital Management и остальную часть Уолл-стрит. Самый быстрый удар был нанесен 19 октября 1987 года, в «Черный понедельник», когда за один день было уничтожено 20% рынка.

Однако крупнейшие спады, как правило, длились гораздо больше. Мясорубка на фондовом рынке, сопровождавшая финансовый кризис 2007-09 годов, продолжалась в течение 17 месяцев. Разговоры о «лопнувшем» пузыре доткомов в начале 2000-х годов скрывают под собой тот факт, что путь от пика до спада занял два с половиной года. Сильнейший в истории, начавшийся в 1929 году, продолжался почти три года.

В каждом случае потери перемежались с ралли, длившимися неделями, и беспокойными днями, когда почти ничего не происходило. Даже если это и не были спокойные и скучные месяцы, иногда перемежавшиеся моментами ужаса, то это были долгие и утомительные спады. Сегодня, через шесть месяцев после того, как американский фондовый рынок начал падать на фоне инфляции и ужесточения монетарной политики, впереди может ждать еще одно испытание. Но когда же, наконец, наступит дно, как оно будет выглядеть?

Подобно пузырю, капитуляция — на языке инвесторов это означает заключительную, бурную фазу краха — сопровождается своеобразной манией. Это часть краха, когда что-то ломается в коллективном сознании, и каждый, кто собирается сдаться и продать, делает это. Возможно, это розничные инвесторы, которые сохраняли самообладание, потеряв треть капитала, но, которые видя, как исчезают еще 20% стоимости, приходят к выводу, что она действительно может упасть до нуля, и спешат покинуть рынок. Возможно, это профессионалы, которые прекрасно понимают, что сейчас неподходящее время для продажи, но не могут избавиться от давления со стороны риск-менеджера (или клиентов). В любом случае, именно ожесточенная борьба за выживание формирует дно рынка: маловероятно, что инвесторы, отказывающиеся продавать в разгар паники, позднее потеряют самообладание. После того, как безумие закончится, цены снова начнут расти.

Признаки капитуляции

Вот так по прошествии времени можно понять, что наступила капитуляция. В тот момент, когда она происходит, заметить это сложнее. Возможно, некоторые подсказки можно увидеть, изучив прошлые катастрофы. Взять для начала приближенные показатели: продолжительность спада и размер спада от пика до минимума. Исключая этот год, индекс S&P 500 пережил 14 медвежьих рынков — падение более чем на 20% по сравнению с недавним пиком — со времен второй мировой войны. В среднем спад длился чуть более 11 месяцев и приводил к снижению более чем на 32%. Оба показателя предполагают, что нынешние потери, которые, прежде чем немного восстановиться, в июне составили 23%, возможно, еще не закончились.

Для более подробной картины стоит взглянуть на обвал в марте 2020 года: объемы торгов росли по мере падения рынка. Ближе к концу краха акции S&P 500 переходили из рук в руки более чем в два раза быстрее, чем в среднем за предыдущие недели. Объемы акций в британском индексе FTSE 100 увеличились втрое. Еще один сигнал: снижение стоимости значительной доли акций в индексе. Хотя спад в 2020 году сначала коснулся лишь некоторых акций, к последнему этапу практически все акции оказались в красной зоне. Настоящая капитуляция происходит, когда инфекция распространяется не только от одной акции к другой, но и по индексам и классам активов.

Судя по этим показателям, медвежий рынок в этом году еще не достиг кульминации. Инвесторы настроены пессимистично, но не настолько, чтобы продавать любимые рисковые активы. Нисходящие тренды начали распространяться и на защитные акции, но многие из них, включая фармацевтический и телекоммуникационный сектор, по-прежнему растут по сравнению с прошлым годом. И падение пока не напоминает панику: худший день для S&P 500 в этом году стал 39-м худшим днем с начала века. В целом, объемы торгов говорят о том, что рынок пытается не терять выдержки.

Если сложно определить сам момент капитуляции, то извлечь из нее выгоду еще труднее. Насколько должны упасть цены, прежде чем пора будет покупать? Может, объемы торгов и выросли, но достигли ли они пика? Удастся ли сохранить хладнокровие, когда все вокруг теряют голову? Изучать исторические катастрофы — это одно. Применять знания на практике — совсем другое.

Подготовлено Profinance.ru по материалам издания The Economist

MarketSnapshot - Новости ProFinance.Ru и события рынка в Telegram 

По теме:

Индекс S&P 500 завершил худшее первое полугодие с 1970 года

Американский фондовый рынок потерял $9 трлн из-за политики ФРС

Акции США упадут еще на 10%, поскольку вероятность рецессии удвоилась, отмечает Morgan Stanley