Всего за год эйфория сменилась унынием, а быки, заправлявшие на рынке сырьевых товаров, неожиданно обернулись в бегство.
На рынке сырья произошел один из самых масштабных сдвигов в истории. На этот раз резкие ценовые колебания побудили инвесторов уходить с рынка, что привело к оттоку $129 млрд за период с начала года по середину декабря. По данным JPMorgan Chase & Co, это рекордное значение.
Спрос на все — от нефти до промышленных металлов — бурно рос в начале этого года, когда мир выходил из пандемического застоя, а инвесторы стремились застраховаться от инфляции. Но военный конфликт между Россией и Украиной и опасения по поводу глобальной рецессии превратили рынок сырьевых товаров в опасное казино. Эти активы крайне уязвимы и подвержены влиянию погодных условий и техногенных катастроф.
Это ситуация «ловушки-22»: чем больше волатильности, тем больше денег уходит с рынка, и тем рискованнее на нем оставаться. Клиринговые палаты повышают требования к залоговому обеспечению для защиты от дефолтов, а повышение процентных ставок увеличивает стоимость заимствований, делая торговлю более дорогой. Нехватка ликвидности грозит нарушить и без того натянутые до предела цепочки поставок, подстегнуть инфляцию и спровоцировать банкротства и национализацию.
В Европе эти процессы уже начались: Германия, Франция и Великобритания были вынуждены национализировать коммунальные предприятия, которые не смогли пережить резкие ценовые скачки. Производители продуктов питания в Нидерландах опасаются, что их вытеснят из бизнеса. В США регулирующие органы призвали провести расследование, и выяснить, какова роль спекулянтов во всей этой истории.
«Макропрогнозы — самая большая проблема для бизнеса и инвесторов. Вместе с ростом ставок должна расти и доходность сырья, чтобы покрыть растущие затраты на участие в торгах», — отметила Трейси Аллен, стратег по сельскохозяйственным товарам в JPMorgan. «При такой высокой волатильности управлять маржей становится очень дорого».
Сырьевые товары в шоке после ралли
Число активных фьючерсных контрактов на сырую нефть в США опустилось к минимумам 2014 года. Первичный европейский рынок природного газа не ведет статистику по динамике капитала. Однако по данным JPMorgan, он пережил самые резкие ценовые колебания, а открытый интерес упал к минимальным уровням за последние четыре года. Открытый интерес по фьючерсам на пшеницу в Чикаго упал до самого низкого уровня со времен мирового финансового кризиса 2008 года, а ликвидность по фьючерсам на никель, в Лондоне, опустилась до минимумов почти за 8 лет.
Падение обусловлено в том числе и тем, что клиринговые палаты повысили требования к залоговому обеспечению до исторических максимумов, чтобы ограничить риски. В этом году маржа по одномесячным фьючерсам на американскую нефть выросла до $12 000, что сопоставимо с экстремальным значениями 2020 года, когда нефть ушла в минус. В конце октября она фиксировалась в районе $7 500, что почти на 50% выше, чем годом ранее. На нефть марки Brent — эталонный сорт — маржа на 60% выше, чем в это же время в прошлом году. Маржа на эталонные европейские газовые фьючерсы отошла от пика, но она все еще более чем в два раза превышает значения прошлого года.
Рам Виттал, глава североамериканского подразделения фьючерсного и опционного брокера Marex Group, вспоминает время, когда Чикагская товарная биржа потребовала почти $1 млрд в качестве залога для покрытия позиций клиентов компании. Но рынок так резко изменился, что в течение пяти часов биржа перевела Marex $100 млн, потому что залог больше не требовался.
Такая волатильность меняет способы ведения бизнеса участниками рынка. Большинство трейдеров теперь открывают гораздо меньшие позиции, поскольку риск оказаться не на той стороне рынка возрастает. Кроме того, некоторые трейдеры перешли с фьючерсов на опционы, потому что по ним залог, как правило, меньше. Когда в начале этого года маржа достигла своего пика, открытый интерес по некоторым нишевым опционам на нефть подскочил до шестилетнего максимума, а общая активность на рынке опционов опередила активность на рынке фьючерсов.
«Маржа отражает волатильность рынка», — отмечает Питер Киви, глава энергетического отдела CME. «Так что в какой-то степени они выполняют свою работу, снижая общий леверидж в системе».
Повышение маржи и рост процентных ставок делают хеджирование от колебаний цен на сырьевые товары более дорогостоящим для компаний, и в октябре американская нефтедобывающая компания Hess Corp. заявила, что в этом году она может повременить с открытием позиций из-за высоких расходов. По данным ноябрьской аналитической записки Standard Chartered Plc, среди крупнейших сланцевых хеджеров только 16% добычи нефти застраховано от колебаний цен на следующий год, по сравнению с 39% в 2021 году и 81% в 2017 году. Даже если у компаний есть деньги для обеспечения сделок, недостаток ликвидности означает, что на рынке не хватает участников для заключения большого количества сделок на несколько месяцев вперед.
Риски высоки даже для богатых игроков
Trafigura Group, одна из крупнейших независимых компаний, торгующих сырьевыми товарами, в этом году резко увеличила ценность с риском — показатель того, сколько компания может потерять в обычный торговый день. За шесть месяцев по март этот показатель составил в среднем $244 млн, что более чем в пять раз превышает средний показатель предыдущего года. Во втором квартале 2022 года стоимость риска Goldman Sachs в сырьевых товарах также резко возросла — до $63 млн, что является рекордным показателем, по крайней мере, с 2001 года и более чем в два раза выше, чем на пике пандемии, когда цены на нефть ушли в минус. Модели, которые банки и другие компании используют для прогнозирования движения рынка, становятся менее точными на фоне исключительной волатильности, говорится в исследовании Goldman.
«В настоящее время позиционирование и риск воспринимаются легче, чем это было исторически», — отмечает Джордж Култраро, глава отдела сырьевых товаров Bank of America. «Фокус на риске должен быть, потому что мы имеем разнонаправленную волатильность, и иногда трудно понять фундаментальные причины, спровоцировавшие эти движения».
Открытый интерес по нефти падает на фоне волатильности
Когда в сентябре один нью-йоркский брокер попытался купить спрэд на нефть марки Brent во время ключевого торгового окна, цены за час так сильно изменились, что разница между ценой покупки и ценой, по которой сделка была завершена, составила более 20 центов за баррель — или более $100 000 за всю сделку. Несмотря на то, что в итоге от резкого скачка выиграл его клиент, эта ситуация шокировала дилера, который работает на рынке более 20 лет.
Некоторые нефтетрейдеры называют это явление «нарушенной ликвидностью» и считают, что ситуация сохранится до тех пор, пока на Украине идут боевые действия, а рынок находится не перейдет состоянии контанго, то есть испытывает избыток предложения. По словам дилеров, в состоянии контанго участие в рынке имеет тенденцию к росту по мере увеличения объема баррелей, которые необходимо хеджировать и переносить из месяца в месяц.
«Мы действительно ожидаем восстановление размеров позиций, поскольку рост волатильности после начала конфликта начинает отфильтровываться из моделей риска», — сказал Райан Фицморис, ведущий трейдер по товарным индексам в Marex. «Но это, скорее всего, произойдет во второй половине 2023 года».
Тем не менее пока сохраняется волатильность, требования к залоговому обеспечению, вероятно, будут оставаться высокими, удерживая капитал в стороне.
«Волатильность порождает волатильность», — отметил Илья Бушуев, бывший трейдер и адъюнкт-профессор Нью-Йоркского университета. «Это петля обратной связи».
Подготовлено по материалам агентства Bloomberg
MarketSnapshot - Новости ProFinance.Ru и события рынка в Telegram
