Начало дискуссии:

Германия перед выбором

Германия: уйти или остаться

Хуже не будет, потому что хуже уже некуда

Ханс-Вернер Зинн отвечает: 

Германия не согласится с еврооблигациями. Запрет на схемы взаимных обязательств по долгам был основным условием для того, чтобы Германия отказалась от немецкой марки и подписала Маастрихтский договор (статья 125 Договора о функционировании Европейского Союза). Кроме того, немецкий Верховный суд отметил, что Германии придется провести референдум, прежде чем вводить еврооблигации. Бундестаг не имеет права принимать это решение, поскольку это изменит конституционную основу Федеративной Республики Германия. И даже если бы был проведен референдум по еврооблигациям, он никогда бы не получил большинства голосов, если бы только не шел в сочетании с образованием общего европейского государства, против чего активно выступает Франция. Ангела Меркель, которая, по всей вероятности, будет переизбрана в сентябре, сказала, что пока она находится в должности, еврооблигаций не будет. Джордж Сорос должен обо всем этом знать. Утверждая, что Германия должна выбрать между еврооблигациями и выходом из Еврозоны, он фактически защищает крах евро. 

Даже если Германия выйдет из Еврозоны, проблемы конкурентоспособности некоторых южных стран Еврозоны по сравнению с экономически более сильными странами на севере останутся внушительными, и им все равно придется пройти через процедуру реальной девальвации с помощью жестких мер. Джордж Сорос уклоняется от проблемы конкурентоспособности, концентрируясь на финансовой стороне кризиса. Но нельзя решить проблему конкурентоспособности, предлагая государственные гарантии инвесторам, что успокоит рынки. Напротив, это укрепит евро и таким образом усугубит проблемы конкурентоспособности на юге. Однако, по всей видимости, выход Германии также повлечет за собой выход стран прежнего блока немецкой марки (Нидерланды, Австрия, Финляндия и, возможно, Бельгия). Когда в 1993 года Франция предложила Германии покинуть EMS, предшественника Еврозоны, Нидерланды и Бельгия незамедлительно объявили о том, что также выйдут из EMS, и Франция отказалась от своего требования. Таким образом, если Германию вынудят уйти, это приведет к образованию северного и южного блоков. Единственный вопрос состоит в том, к какому блоку захочет относиться Франция. 

В связи с этим, предложение Сороса о выпуске совместных облигаций подгруппой европейских стран, если они этого захотят, является полезным. Каждая страна должна быть в состоянии организовать двухскоростную Еврозону, если она того желает. Сможет ли это повысить кредитный рейтинг совместно выпускаемых облигаций - это уже другой вопрос. Его обвинение Германии в том, что она навязывает жесткие меры, несправедливо. Жесткие меры навязаны рынком, а не странами, которые обеспечивают финансирование для ослабления кризиса. К настоящему моменту общая сумма кредитования через межправительственные операции по спасению и ЕЦБ достигли 1.185 трлн. евро (707 млрд. евро - задолженность стран GIPSIC (Греции, Ирландии, Португалии, Испании, Италии, Кипра) в системе ТАРГЕТ за вычетом заявок GIPSIC на непропорциональный выпуск банкнот, 349 млрд. евро в межправительственных фондах спасения, включая МВФ, и 128 млрд. евро на покупку государственных облигаций стран GIPSIC, осуществляемых национальными Центробанками стран, не входящих в GIPSIC), не считая неограниченных гарантий, которые ЕЦБ давал странам южной Европы через свою программу прямых денежных операций в ущерб, и на страх и риск, налогоплательщиков все еще здоровых европейских экономик.

Если Еврозона развалится, а страны GIPSIC потерпят дефолт, одна только Германия потеряет примерно 545 млрд. евро, примерно половину вышеуказанной совокупной суммы, поскольку Бундесбанк проводил большую часть чистых выплат от имени стран GIPSIC, которые отражены в целевых балансах. Среди всех стран именно Германия делает максимальный вклад в спасение стран Еврозоны, охваченных кризисом, и таким образом помогает облегчить жесткие меры сильнее, чем любая другая страна. Джордж Сорос недооценивает риски для будущего Еврозоны, которые возникнут при взаимных обязательствах по долгам. Когда Александр Гамильтон, первый министр финансов США, объединял долги штатов в 1791 году, он считал, что это сплотит новую американскую нацию. Однако взаимные обязательства по долгам привели к крупным нравственным и опасным последствиям, сподвигнув штаты на чрезмерное заимствование средств. Начал развиваться кредитный пузырь, который лопнул в 1838 году и привел большинство американских штатов к банкротству. В результате осталась только враждебность и споры. 

Европейский кризис произошел из-за того, что инвесторы неправильно оценили риски инвестирования в южную Европу. Именно по этой причине возник инфляционный кредитный пузырь, который лишил некоторые страны их конкурентоспособности. Еврооблигации - это способ закрепить подобное неправильное оценивание, который не дает рынкам исправить собственные ошибки. Еврооблигации приведут к продолжительной гибкой бюджетной политике и крупным политическим и нравственным опасным последствиям, которые уничтожат европейскую модель. Сорос говорит, что страны, которые не смогут провести необходимые реформы после введения еврооблигаций, станут постоянными центрами нищеты и зависимости, почти как итальянский регион Меццоджорно в настоящий момент. Действительно, именно это и случится. Появится большое количество таких стран, учитывая доступность дешевого финансирования. Они станут как Меццоджорно или как Восточная Германия в этом отношении, и будут постоянно страдать от так называемой "голландской болезни" с хронической безработицей и слабой активностью, но с приемлемым уровнем жизни.

Сорос говорит, что Германия пострадает от выхода из Еврозоны из-за ревальвации немецкой марки. Это не так. Во-первых, в настоящий момент Германия недооценена и выиграет от ограниченного удорожания, благодаря эффекту соотношения импортных и экспортных цен. Преимущества удешевления импорта, мягко говоря, превышают потери в доходах от экспорта.Во-вторых, Бундесбанк всегда может предотвратить чрезмерную ревальвацию, продавая немецкие марки и покупая иностранные активы, последовав прошлогоднему успешному примеру Швейцарии. Германия будет чувствовать себя намного лучше, чем сейчас, поскольку на смену заявкам системы ТАРГЕТ, которые хранятся в условиях существующей системы, придут реальные иностранные активы. Эти активы будут более надежными и увеличат прибыль. Принимая во внимание вышесказанное, я снова делаю акцент на том, что, по моему мнению, Германия не должна выходить из Еврозоны из-за политической ценности евро как проекта евроинтеграции и из-за потенциальных выгодных последствий для торговли, в случае если текущий кризис разрешится. 

Сорос заявляет, что выход южных стран усугубит их проблемы внешнего долга, что приведет к дефолту их облигаций. И это тоже не так. Несмотря на то, что существование и девальвация новой валюты может увеличить соотношение их долга и ВВП, сохранение евро и снижение цен для проведения реальной девальвации приведет к аналогичным последствиям. Не считая инфляции в Еврозоне, девальвация - внешняя или внутренняя путем снижения цен - единственная возможность для неконкурентоспособных стран вернуть себе конкурентоспособность и добиться структурного профицита текущего счета, который является единственным шансом постепенно выплатить долг. Таким образом, временное увеличение соотношения долга и ВВП неизбежно, если страна хочет выплатить свой долг и достичь жизнеспособного уровня внешнего долга. Я считаю, что мы должны смириться с более высокой инфляцией в северных странах Еврозоны, чтобы помочь южным странам вернуть конкурентоспособность. Но если мы с помощью еврооблигаций попытаемся перевести северные сбережения на юг, случится прямо противоположное. Мы уничтожим строительный бум в Германии, который только начинает приводить к повышению требований заработной платы, и это может вызвать рост цен в стране. 

Что касается другого момента, который озвучивает Сорос, я не понимаю, почему Италия должна выходить из Еврозоны, и почему ей будет намного лучше, если Еврозону покинет Германия. Северная часть Италии обладает чрезвычайно низким уровнем внешнего долга и высоко конкурентоспособной экономикой. Согласно исследованию Goldman Sachs, которое я уже упоминал, ей необходимо стать всего на 10 или менее процентов дешевле по сравнению со средним значением Еврозоны. Проблемы Италии решаемы. Если бы Германия действительно пострадала от выхода из Еврозоны, Италия бы пострадала тоже, поскольку обе страны прочно связаны каналом поставок. Италия и Германия союзники, а не конкуренты. Джордж Сорос указывает на безуспешные попытки Японии решить свои проблемы с помощью жестких мер, подобных немецким, и предостерегает против такого опыта. Очевидно, что Япония не прибегала к жестким мерам с момента банковского краха в 1997 году. С тех пор Банк Японии сохранял процентную ставку в области нуля, несмотря на то, что соотношение государственного долга и ВВП выросло с 99% (1996 год) до 237% (2012 год), чему способствовало устойчивое кейнсианское дефицитное расходование. В остальном, неэффективность жестких мер в стране с гибким валютным курсом неприменима к ситуации в стране, входящей в валютный союз. Хотя гибкий валютный курс свел бы на нет все попытки повысить конкурентоспособность с помощью дефляции, сокращение цен в валютном союзе творит чудеса, как мы видим на примере Ирландии. В 2006 году Ирландия снизила цены на 15% по сравнению с остальной Еврозоной и смогла спасти свою экономику. Заключительное слово. Джордж Сорос сказал, что я "исказил и запутал" его утверждение. Если это так, то я приношу свои извинения, поскольку широкое обсуждение не имеет смысла, если мнение оппонента намеренно исказили. Но я по-прежнему не вижу где и как это могло произойти. 

Джордж Сорос отвечает:

Ответ Ханса-Вернера Зинна подтверждает мои опасения относительно того, что однажды евро уничтожит Европейский Союз.  Чем больше времени это займет, тем сильнее будет политический урон и человеческие страдания - а это может занять много времени. Учитывая, что текущее управление евро ставит "периферийные" страны в чрезвычайно невыгодное с точки зрения конкурентоспособности положение относительно их доступа к капиталу, они обречены на длительную депрессию и продолжительное ухудшение своей конкурентоспособности. Как говорит Зинн, Германия не согласится с еврооблигациями. Немецкий Верховный суд отметил, что Германии придется провести референдум, прежде чем вводить еврооблигации, а в настоящий момент он решает, не превысил ли Европейский центральный банк свои полномочия. Бундесбанк предоставил записку, в которой подвергает сомнению правомерность некоторых недавних действий ЕЦБ.  Он утверждает, что немецкая конституция запрещает ЕЦБ принимать решения, которые могут привлечь к имущественной ответственности немецких налогоплательщиков, поскольку это находится за пределами парламентского контроля Германии. 

Решение в пользу Бундесбанка сделает положение периферии катастрофическим. Рано или поздно оно усилит антиевропейские настроения. Если текущая политика не изменится, то в итоге она приведет к беспорядочной дезинтеграции ЕС. Разумеется, это не то, чего хочет Германия. Я не согласен ни с одним из утверждений Зинна, но не вижу смысла вдаваться в детали. Дело в том, что текущее положение дел неприемлемо. Зинн утверждает, что основная причина европейского кризиса состоит в неконкурентоспособности Средиземных стран. Если он правильно представляет мнение немецкой общественности, разделение Еврозоны по взаимного согласию на два валютных блока лучше сохранения статуса кво. 

Разделение Еврозоны на два блока приведет к серьезным нарушениям. Приняв на себя роль милосердного гегемона, Германия поможет всем, однако вряд ли она пойдет на это. Разделение Еврозоны могло бы спасти ЕС при условии, что периферия сохранит евро.  Их долг выражен в единой валюте, что помогло бы им избежать дефолта, который дестабилизирует мировую финансовую систему. А Франция, с ее текущей конкурентоспособностью, могла бы стать лидером Еврозоны, а не ютиться на пассажирском сидении в машине, за рулем которой находится Германия.

Подготовлено Forexpf.ru по материалам Project Syndicate Источник: ProFinance.Ru - Новости рынка Forex