Когда-то инфляция была бельмом на глазу мировой экономики и проклятием американских президентов. В 1971 году из-за перегрева экономики Ричард Никсон публично сообщил о заморозке «цен и зарплат по всей территории Соединенных Штатов». Его преемник Джеральд Форд предпочел более основательный подход, а Рональд Рейган, который стал президентом четыре года спустя, в ответ на новый взлет цен сравнил инфляцию с «вооруженным грабителем и убийцей».
Сегодня инфляции не приписывают таких устрашающих характеристик. Большинство экономик не страдает от безудержного роста цен. Напротив, инфляция стала слишком низкой в сравнении с обозначенными целевыми уровнями, причем десятилетний период низких или практически нулевых процентных ставок ничего не изменил, равно как и работа печатных станков Центробанков США, Еврозоны, Британии и Японии, которые расширили свои балансы до $15 трлн (35% от их совокупного ВВП). Не помогли и уровни безработицы, которые во многих странах находятся на самых низких за последние десятилетия уровнях.
Среди стран-членов МВФ 41 в государстве монетарные власти занимаются таргетированием инфляции. Добавим сюда Еврозону и США, итого выходит 53 страны. 28 из них либо слегка не дотягивают до целевых уровней в этом году, либо находятся с нижней части целевого диапазона. Об этом свидетельствуют свежие прогнозы фонда. По размеру ВВП 91% таргетирующих инфляцию стран отстают от своих целей, причем в этот список входят почти все развитые экономики (за исключением Исландии) и более половины развивающихся рынков.
Изменение инфляционного ландшафта говорит одновременно об успехах и провалах экономической политики. На фоне таргетирования инфляции Центробанками с 1990-х годов экономики постепенно выработали иммунитет к росту цен. Но монетарные власти либо не хотят, либо не могут остановить тенденцию, в которой показатели CPI упрямо не дотягивают до целевых значений. Закрепление инфляционных ожиданий, технологические изменения и трансграничные потоки товаров и капитала ослабили значимость и податливость инфляции как экономического индикатора, из-за чего регуляторам становится все сложнее достигать своих целей. В то же время ограничения в монетарной политике означают, что риск низкой инфляции сейчас выше, чем угроза чрезмерного роста цен. И чтобы адаптироваться к этим новым реалиям, Центробанкам и правительствам нужно отыскать какие-то способы.
А что с дезинфляцией
Страны страдают от низкой инфляции как в долгосрочной, так и в краткосрочной перспективе. В долгосрочном периоде это своего рода кульминация тренда продолжительностью в десятилетия. Богатые страны побороли рост цен в конце 1990-х годов после того, как правительства наделили Центробанки независимостью и дали им возможность устанавливать целевые уровни. В 200-х и начале 2010-х годов цены росли из-за сырьевого бума. Но после обвала нефтяных цен в 2014 году инфляция редко превышает 2%. Потребительские цены в развивающихся экономиках выше, но тенденция в этом сегменте аналогичная. Почти 20 лет экономисты говорят об эпохе «глобальной дезинфляции».
В краткосрочном периоде низкая инфляция особенно удивляет, поскольку определяет так называемую «кривую Филлипса», предполагаемую обратную зависимость между уровнями инфляции и безработицы. Практически в 70% стран ОЭСР в состав задействованной рабочей силы седи населения в возрасте от 15 до 64 лет входит рекордная пропорция. Согласно экономическим моделям, используемым Центробанками, при таком масштабе бума должен ускоряться рост цен и зарплат. Но по большей части того не происходит.
Центробанки в тупике. На протяжении многих лет они обещали рост инфляции и всякий раз не оправдывали ожиданий, отдавая себе в этом отчет. В феврале 2016 года Марио Драги назвал возможность достижения целевых уровней инфляции «самым фундаментальным вопросом, которым задаются мировые Центробанки». Глава Банка Англии Марк Карни недавно предупредил о «все более нереалистичном консенсусе экономической политики». В марте этого года Джером Пауэлл назвал низкую мировую инфляцию «одной из главных проблем современности». Неспособность Федрезерва подтолкнуть цены к целевому уровню спровоцировала критику со стороны Трампа, который обвинил Пауэлла в замедлении экономического роста в 2018 году за счет повышения процентных ставок для подавления инфляционной угрозы, которая так и не материализовалась.
Пороком 1970-х и 1980-х годов были одновременно высокие показатели инфляции и безработицы. Сейчас оба индикатора находятся на низких уровнях, и это своего рода победа, ведь низкая инфляция лучше, чем безудержный рост цен. Но это представляет проблему по трем причинам. Во-первых, это упущенная возможность. Монетарная политика могла быть мягче, а рост экономики — быстрее. Во-вторых, тот факт, что Центробанки не достигают своих инфляционных целей, подрывает доверие к монетарным властям. В Европе долгосрочные инфляционные ожидания опустились почти до 1%, а это ниже, чем во время запуска программы количественного смягчения в начале 2015 года. Когда целевые уровни инфляции выглядят нереалистично, растет вероятность неприятных сюрпризов в будущем.
Центробанки давно сбились с пути
Что еще важнее, низкая инфляция может иметь самоусиливающееся свойство. Причем это важнее, чем номинальные процентные ставки, устанавливаемые Центробанками, представляют собой реальные ставки с поправкой на инфляцию. Когда инфляционные ожидания снижаются, реальные ставки растут, подавляя спрос и еще сильнее опуская инфляцию. Это не было бы проблемой, если бы Центробанки могли далее снижать номинальные ставки для борьбы с дезинфляцией, но у них мало пространство для маневра в этом направлении. В Европе и Японии номинальные ставки уже находятся ниже нулевой отметки, близки к ней в Британии и лишь немногим выше — в США.
Почему инфляция дошла до такой точки? Некоторые могут сказать, что цены падают из-за утраты способности властей подталкивать их рост. Но это не так, ведь в таком случае они могли бы снизить налоги до нулевых уровней, увеличить расходы, напечатать деньги для финансирования дефицитов и таким образом избежать снижения инфляции. Потребительские цены всегда реагируют на целенаправленные меры властей, имеющих доступ к печатному станку и процентным ставкам. Правительства всегда могут ослабить свои валюты, как показал пример с высокой инфляцией в Аргентине и Турции.
Это может говорить о том, что низкая инфляция говорит о недостатке амбиций. Но и это неверное предположение. Управлять потребительскими ценами стало сложнее потому что экономики изменились в направлении, которое власти еще не до конца поняли. Монетарная политика должна не только стать более амбициозной, но и меньше полагаться на неудачные модели. И учитывая, что у Центробанков связаны руки из-за низких ставок, бремя борьбы с низкой инфляцией ложится на плечи финансовой политики, а для разработки реформ необходимо понимание того, где экономические модели свернули не туда.
Подготовлено Profinance.ru по материалам издания The Economist
По теме:
Драги спас евро, но не смог справиться с инфляцией
Мировые Центробанки смягчают политику максимальными за 10 лет темпами
